Расстрелянные на рассвете. Как реабилитировали британских дезертиров времён Первой Мировой
20.06.2024
Мемориал «Расстрелянным на рассвете» в Стаффордшире. Фото: Alf Beard / geograph.org.uk, CC-BY-SA
В прошлом месяце отмечался Международный день сознательных отказчиков от военной службы, иначе — День дезертира. Отправной точкой для этой даты стала принятая 15 мая 1997 года резолюция Бундестага о реабилитации тех, кого военное правосудие нацистской Германии преследовало за дезертирство и отказ от военной службы по убеждениям.
Читайте в нашем материале о том, как расстреливали и впоследствии реабилитировали юных британцев, сложивших оружие в Первую мировую войну. Этот текст подготовлен совместно с проектом «Первым рейсом».
«Кара за трусость»
Жителя района Кенгсинтон в западном Лондоне, 24-летнего семьянина Гарольда Фарра призвали на фронт в первые же дни после вступления Великобритании на арену мировой войны в августе 1914 года. Присоединившись к Британскому экспедиционному корпусу, в течение последующих двух лет Гарри воевал на передовой, приняв участие в ряде кровопролитных сражений. Как и многие его товарищи по оружию, рядовой Фарр был несколько раз контужен, пережил сопутствующие жизни в окопах болезни, голод и холод, усталость от непрекращающихся баталий и постоянного страха за свою жизнь. Он видел, как его однополчане из 1-го батальона Вест-Йоркширского полка гибли под пулями и бомбами, как их травили ядовитыми газами, как их разрывало на куски при прямом попадании артиллерийских снарядов.
После очередной контузии Фарр был вынужден в течение пяти месяцев восстанавливаться в военном госпитале в Булони. Последнюю весточку своей жене Гертруде он надиктовал медсестре — у самого Гарри слишком сильно тряслись руки, чтобы держать в них самопишущее перо.
Британские солдаты в окопе в первый день сражения про Сомме, 1 июля 1916. Фото: архив Имперского военного музея (Великобритания)
Едва солдат пошел на поправку, его снова отправили на передовую — прямиком в окопы начавшейся 1 июля 1916 года битвы при Сомме, в ходе которой было убито и ранено более миллиона человек по обе стороны фронта. После двух месяцев непрекращающегося сражения психика молодого человека надломилась — и 17 сентября рядовой Гарри Фарр понял, что больше не может принимать участие в боевых действиях.
Я отправился на перевязочный пункт в надежде отыскать какого-нибудь офицера-медика и сказать ему о том, что мне нездоровится. По прибытии фельдфебеля я доложил ему, что заболел и больше не могу выносить всего этого. Тогда он сказал: «Ты чертов трус, и ты вернешься в окопы. Мне [начхать] на свою жизнь и тем более [начхать] на твою, и я тебя пристрелю к чертовой матери», —
говорится в показаниях Фарра, зафиксированных в протоколе военного трибунала в Виль-сюр-Анкре.
Жалобы солдата на состояние здоровья и его мольбы о пощаде остались не услышанными. Фарра обвинили в «трусости, проявленной под огнем неприятеля» и осудили на смертную казнь. Ровно через месяц после того как он сложил оружие, на рассвете 18 октября 1916 года молодого лондонца расстреляли.
Без права на защиту
Гарри Фарр был одним из более чем 20 тысяч военнослужащих, осужденных военным трибуналом за период с августа 1914 по март 1920 года за преступления, предусматривающие в качестве крайней меры наказания смертную казнь. К таковым дезертирство, трусость, неповиновение или нанесение побоев офицеру, засыпание на посту и оставление оружия.
К смертной казни, впрочем, приговорили «только» 3000 из общего числа осужденных. И в отношении каждого десятого из этих трех тысяч приговор был приведен в исполнение. В числе 306 казненных — не только уроженцы Великобритании, но и выходцы из бывших британских колоний и доминионов: Ирландии, Канады, Египта, Новой Зеландии, Индии, Пакистана и других.
Юрист правозащитной коалиции «Призыв к совести»:
Представление о том, что допустимо принуждать к прохождению военной службы угрозой наказания и даже смертной казни — должно полностью уйти в прошлое. К сожалению, до сих пор это не так. Статья 2 Протокола № 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод допускает смертную казнь в военное время. Примерно так же указано во Втором факультативном протоколе к Международному пакту о гражданских и политических правах. Международное право прав человека еще не содержит достаточных гарантий от того, чтобы эта история могла повториться.
По свидетельствам документальных источников, большинство судебных слушаний длились не более 20 минут. Трибунал не принимал во внимание ни совершенные ранее солдатами подвиги, ни наличие контузий, ни другие медицинские свидетельства, говорившие в пользу подсудимых. Всем 306 воинам, расстрелянным на рассвете собственными однополчанами по решению трибунала, по сути было отказано в юридической защите и праве на апелляцию.
«Дезертир». Рисунок сэра Уильяма Орпена, 1917
Обнародованные через 75 лет после тех событий стенограммы позволили исследователям сделать вывод о том, что как минимум четверо из казненных были несовершеннолетними — они намеренно солгали о своем возрасте, чтобы отправиться сражаться за короля и страну. Другие, судя по всему, покинули поле боя в состоянии крайнего отчаяния и замешательства — однако факт явно перенесенного ими также не был принят во внимание судьями, и несчастных признали виновными в дезертирстве.
Перед лицом врага
Одним из казненных стал сержант 19-го Даремского полка легкой пехоты Джо Стоунз. При росте всего 153 сантиметра, 25-летний Стоунз получил сержантское звание за свои лидерские качества и признанную однополчанами храбрость. На протяжении всего фронтового пути он проявлял чудеса отваги и неоднократно выводил своих людей целыми и невредимыми на нейтральную полосу из-под шквального вражеского огня.
«Я лично был с ним на нейтральной полосе и всегда находил его смелым и энергичным. В окопах он никогда не проявлял ни малейших признаков слабости, — говорится в показаниях лейтенанта Джея Райдера. — Я бесчисленное множество раз наблюдал его в трудных обстоятельствах, и могу с уверенностью утверждать, что он последний человек, которого я бы мог заподозрить в способности совершить какой-либо трусливый поступок».
Тем не менее, отважного Стоунза обвинили именно в трусости. Находясь уже год в окопах на севере Франции, одним холодным январским утром 1917 года сержант отправился в очередной патруль по фронтовым траншеям вместе со своим командиром майором Бернардом Монтгомери и прикрывавшей их с тыла парой капралов. Военные попали в устроенную немцами засаду. Офицера убили на месте, а Стоунз не смог открыть ответный огонь — его оружие заклинило. Сообразительный сержант тут же придумал способ как задержать нападавших — он воткнул свою бесполезную винтовку между стенами узкой траншеи, заблокировав путь неприятелю, а сам ринулся в тыл, чтобы предупредить соратников о смертельной опасности.
В итоге Стоунза отправили под трибунал по обвинению в том, что он «позорно бросил оружие перед лицом врага». Капралам Джону Макдональду и Питеру Гоггинсу вменили в вину то, что в ходе побега они покинули свои посты. Всех троих признали виновными — и приговорили к расстрелу.
«Жгучее чувство предательства»
Я не был прежним с тех пор, как соскреб со своего лица мозги лучшего друга.
— из показаний, данных одним из солдат, впоследствии расстрелянных по решению трибунала.
«Смысл этих казней заключался в том, чтобы запугать и устрашить солдат на поле боя, чтобы заставить их принимать участие в бессмысленных маневрах, в которых полегли многие тысячи людей», — убежден соавтор книги «Расстрелянные на рассвете» Джулиан Путковски. По его мнению, преследующие солдат в окопах промозглый ветер и сырость, хроническая бессонница и приступы паники способны свести с ума любого, даже самого отважного человека.
«Сказать, что расстрелянные люди были плохими и заслужили наказание, значит игнорировать все эти факторы. Большинство просто не могли больше терпеть невыносимых условий», — приводит слова исследователя Independent.
Обложка книги «Расстрелянные на рассвете»
Единственное что объединяет истории казненных по решению военного трибунала — это взвод солдат на рассвете, приводящий расстрельный приговор в исполнение. А вот события накануне трагического финала разворачивались совершенно по-разному.
19-летнего рядового Джорджа Роу из Королевского Йоркширского полка легкой пехоты казнили за «дезертирство». Обвинительному приговору не помешало даже наличие свидетеля, который подтвердил, что Роу заблудился и после двухдневных скитаний сам сдался военной полиции.
Другой 19-летний солдат, рядовой Джеймс Арчибальд из 17-го Королевского шотландского полка, «почувствовал себя странно» направляясь в окопы вечером 14 мая 1916 года. На следующий день в 15:00 его нашли спящим в сарае. Еще через три недели его расстреляли.
Рядовой Джозеф Байерс поступил на военную службу в 1914 году будучи несовершеннолетним и сознательно завысив свой возраст. К январю 1915 года война сломила юношу, и он без разрешения командования покинул боевые позиции. После поимки он честно признался в попытке дезертировать, наивно полагая, что раскаяние обернется тюремным сроком. Две недели спустя его приговор к смертной казни привели в исполнение.
А образ 17-летнего Герберта Бердена, дезертировавшего из полка Нортумберлендских стрелков, стал собирательным. Трехметровая каменная статуя юноши, прикованного к столбу с завязанными глазами, открылась в июне 2001 года в Национальном мемориальном дендрарии, расположенном неподалеку от Личфилда (графство Стаффордшир). Этот мемориал посвящен всем британским солдатам, расстрелянным по обвинению в трусости или дезертирстве во время Первой мировой войны. Центральная статуя окружена полукольцом столбов, на которых перечислены имена каждого солдата, погибшего от пуль своих соотечественников.
«Я очень сопереживаю этим мальчишкам и задаюсь вопросом о том, как они себя чувствовали в свои последние часы на земле в ожидании рассвета. Должно быть, их охватывало жгучее чувство предательства», — сказал ВВС один из инициаторов и активистов создания мемориала, преподаватель и исследователь истории из Ньюкасла Джон Хипкин.
Мемориал «расстрелянным на рассвете» — не единственный памятник тем, кто сложил оружие по своей воле, отказавшись быть винтиком в механизме массового уничтожения. В немецком Эрфурте у ворот в городскую цитадель установлен монумент Неизвестному дезертиру, символизирующий жертву почти 15 000 человек, казненных за отказ воевать под началом германского командования в период Второй мировой войны.
Жертвы войны
Между расстрелами несчастных, не сумевших вынести тягот мировой бойни, и увековечением их памяти прошла почти сотня лет. На протяжении предшествующих десятилетий вопрос реабилитации реальных и мнимых дезертиров даже не поднимался. Старт процессу дало снятие грифа «секретно» с соответствующих архивных дел в 1990 году. С тех пор родственники некоторых солдат, казненных по решению командования британской армии, добивались посмертного помилования своих предков — но долгое время наталкивались на неприятие власть имущих.
«Я долго и упорно размышлял, но пришел к выводу, что мы не можем переписать историю, заменив суждения современников нашими современными суждениями, что бы мы об этом ни думали», — оправдывал в 1993 году свое решение об отказе помиловать некоторых из «расстрелянных на рассвете» тогдашний премьер-министр Великобритании Джон Мейджор.
Однако позднее в деле начались подвижки — благодаря инициативе министерства обороны Соединенного королевства. Тогдашний глава оборонного ведомства Дэс Браун решил подвести черту под разрозненными кампаниями по оправданию казненных, и летом 2006 года направил в парламент проект поправок в закон о Вооруженных силах страны, предписывающий коллективно помиловать всех, кто был расстрелян в лихую годину. В качестве обоснования приводился довод о том, что «по прошествии 90 лет не сохранилось достаточно доказательств, чтобы рассматривать каждое дело индивидуально». Решения, принятые полевыми командирами в условиях действовавших в ту пору стандартов и правил, при этом не оспаривались. Однако были приняты во внимания «ужасные обстоятельства» военного времени, отголоски которого родные и потомки казненных испытывали на протяжении нескольких поколений.
Памятный знак Герберту Бёрдену — фрагмент мемориала «расстрелянным на рассвете». Фото: Steve Bowen, Wiki Commons, CC-BY-SA
«Хотя это дело уже стало предметом истории, я понимаю, как должны чувствовать себя сегодня родственники этих людей. Они были вынуждены нести на себе это пятно позора на протяжении многих десятилетий, — цитировал тогда The Telegraph Дэса Брауна. — Я считаю, что лучше признать, что в ряде случаев, хотя мы не можем сказать, в каких именно, были приняты несправедливые решения, и признать, что все эти люди пали жертвами войны».
После того как инициативу минобороны одобрили члены Палаты лордов, все 306 солдат Первой мировой войны, расстрелянных на рассвете за трусость или дезертирство, были посмертно помилованы.
Юрист правозащитной коалиции «Призыв к совести»:
Реабилитация тех, кто сложил оружие, или стал случайной жертвой произвола командиров — важный шаг к признанию права не воевать. Но это только один маленький шаг. Нужно не только признать ошибки истории, но и посмотреть на ошибки современности. К сожалению, до сих пор есть много стран, которые не признают право на сознательный отказ за теми, кто проходит военную службу. Не предусматривает замену военной службы на исполнение гражданских обязанностей для профессиональных военных. Великобритания такое право за военными не признает до сих пор.
Декларирование государством приверженности правам человека обязывает не вести войн. Потому что война сама по себе это крайняя форма нарушений прав человека — нарушение права на жизнь, охрану здоровья и благополучия и т.д. Если же государства эти войны ведут, то они обязаны уважать отказ человека от военной службы по убеждениям и не принуждать его к прохождению военной службы под угрозой наказаний.
Возвращение имен
Вдова Гарольда Фарра Гертруда хранила историю своего мужа в тайне более 70 лет. Она хорошо запомнила тот жгучий стыд, который испытала в один из дней 1916 года, когда ей, оставшейся без средств к существованию матери двоих малолетних детей, сказали на местной почте: «Мы не выдаем пенсий вдовам трусов». Когда у нее вышли все деньги, владелец квартиры попросту вышвырнул женщину с детьми на улицу.
Ей было 99 лет, когда документы по делу Гарри были опубликованы, а ее внучка Джанет Бут смогла объяснить бабушке, что ее муж вовсе не был трусом — он был всего лишь больным молодым человеком, больше неспособным выносить убийства.
«После того, как все эти годы она даже не упоминала о нем, она провела последние дни своей жизни, беспрерывно говоря о Гарри Фарре, — рассказала журналистам миссис Бут. — Для нее очень много значило то, что клеймо труса с него было снято».
Подобное происходило и во многих других семьях. 56-летний Том Стоунз, внучатый племянник Джо Стоунза, узнал о своем родственнике только когда вскрылись документальные свидетельства происходивших в те годы событий. Его родной дед вел альманах, в котором были зафиксированы подробности о членах семьи, Первой мировой войне и ее сражениях, но там не было упоминаний о родном брате.
«То, что с ним сделали, меня жутко злит. Его застрелили как крысу. Понятно, что бедняга не был трусом. Я не требую для него медали, но полагаю, что он заслуживает помилования и извинений», — убежден потомок отважного сержанта.
Бывший член британского парламента от Лейбористской партии Эндрю Маккинли, который в течение долгих лет боролся за реабилитацию «расстрелянных на рассвете», уверен, что дух закона определенно на стороне тех, кто погиб в соответствии с его буквой:
Даже там, где мы не можем доказать, что эти люди были больны, мы можем утверждать, что был один общий знаменатель — им всем было отказано в естественном правосудии. Ни одному из них не был предоставлен доступ к юридическому представительству или право на апелляцию. Даже у тех, кто прошел надлежащее медицинское обследование, их состояние было проигнорировано.
Никто из родственников «расстрелянных на рассвете» не потребовал от правительства компенсации. Все, чего они добивались — это справедливости и возвращения доброго имени своих близких. И о том, что их притязания оказались удовлетворены, пусть и по прошествии стольких лет, стоит помнить современникам — на чьих глазах европейский континент вновь превращается в театр военных действий.
Поделиться:Юрист правозащитной коалиции «Призыв к совести»:
Истории казней дезертиров Первой мировой войны и их последующей реабилитации сейчас очень важны. Они должны стать уроком для сегодняшних властей. Те решения, которые принимаются по «закону войны», жестокость, безразличие к человеческой жизни — это нарушение прав человека, это неприемлемо в современном обществе.
Это еще один шаг к признанию того, что никого нельзя принуждать к участию в войне под страхом смерти, и у каждого должно быть право на отказ от военной службы по убеждениям. И эти убеждения могут сформироваться непосредственно при прохождении военной службы. Потому что никто лучше непосредственных участников войны не знает весь ее ужас и ее мерзость, даже если не находит сил этому сопротивляться и подчиняется государству, которое отправило его на эту войну. Или отправился на войну сам, из романтических заблуждений о войне.
Рекомендуем:
26.09.2024 | Егошихинское кладбище
24.09.2024 | Пермская экспедиция Уральского Мемориала. Пермь-36. Часть 8.
23.09.2024 | Кокухин П.Е.: «Чтобы не сойти с ума, спасала тяжкая работа» | фильм #399 МОЙ ГУЛАГ
•Карта мемориалов жертвам политических репрессий в Прикамье
•Чтобы помнили: трудармия, лесные лагеря, Усольлаг
•Организация досуга
КНИГА ПАМЯТИ | Боялись, ждали, что сейчас придут
КНИГА ПАМЯТИ | Из когорты одержимых
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus
На повестке дня
Пермское «Возвращение имён» вновь пройдёт в онлайн-режиме
Инициативная гражданская группа приглашает к дистанционному участию в известной гражданской акции, ежегодно проводимой 29 октября, в канун государственного Дня памяти жертв политических репрессий. Для этого всем желающим предлагается записать собственный видеоролик с чтением имён погибших в годы «Большого террора».
Наши ссылки
