Неизвестный снял табличку с «Последним адресом» в Перми. Мы нашли того, кто это сделал


Источник

04.08.2022

В Перми с дома по улице Горького, 51 исчезла табличка проекта «Последний адрес». Она была установлена в мае этого года в память о Федоре Ивановиче Русских. В 1937 году  рабочего незаконно расстреляли, а впоследствии  реабилитировали. Снял табличку житель дома Евгений Синицын, который работает в оркестре Пермского театра оперы и балета. Краевой омбудсмен направил письмо в полицию с целью дать правовую оценку его действиям.

“Табличку лично скрутил и положил рядом”

15 июля в онлайн-приемную Свердловского района Перми поступило сообщение:

“Хотел бы поинтересоваться, на каких основаниях вешают на домах таблички с именами “невинно” репрессированных. Я так понимаю, «Мемориал»* у нас уже закрыт. Почему они вешают эти таблички? Это вызывает вопросы и возмущение! И переполняет чашу терпения! Я увидел табличку на своем доме Горького, 51. Ее содержание вызывает вопросы. Разъясните ситуацию. Табличку лично скрутил и положил рядом. Категорически протестую против подобной агитации и против несогласованной с гражданами акции!”

Письмо из администрации Свердловского района было отправлено в аппарат Уполномоченного по правам человека и председателю краевой благотворительной организации “Центр исторической памяти” (правопреемнице Пермского «Мемориала»**) Александру Чернышеву. Он сходил на место происшествия и убедился в том, что таблички, посвященной памяти репрессированного рабочего Федора Ивановича Русских нет.

“Будучи враждебно настроен к советской власти, систематически проводил среди рабочих контрреволюционную пропаганду”

Табличка с последним адресом репрессированного заводчанина Федора Ивановича Русских была установлена на улице Горького, 51 этой весной по инициативе его внучки Натальи Русских. Табличка была установлена 28 мая этого года.

Федор Иванович родился в 1893 году в селе Наймушино Унинского края в крестьянской семье. В Гражданскую войну служил в белой армии. В 1919 году состоял старшим телефонистом в Пермской артбатарее в чине унтер-офицера. В бандах и восстаниях против советской власти не участвовал.

В мае 1920 года был арестован ЧК и осужден революционным трибуналом за выдачу белым советского работника, но за недоказанностью состава преступления был оправдан.

В 1926 года Федор Иванович женился на Александре Павловне Зиминой, проживал в Перми. В 1927 году в семье родился сын Евгений. В середине 1930-х годов Русских работал заведующим базой «Металлом» завода № 172 (ныне – ПАО «Мотовилихинские заводы»).

3 августа 1937 года на базу “Металлом” пришли сотрудники НКВД и арестовали Федора Ивановича. Его сопроводили домой и провели обыск, а после отправили в тюрьму.

«Дед очень любил технику, интересовался машинами и самолетами. У него был мотоцикл и, по рассказам папы, он даже выступал по молодости в цирке в номере «Езда на мотоцикле по вертикальной стене». Он выписывал ежемесячный научно-технический журнал «Амторг», где было много интересного о машинах, мотоциклах и другой технике. Когда сотрудники НКВД пришли с обыском и «искали секретную переписку», они перелистывали книги и журналы и так увлеклись, что старшему офицеру пришлось их одернуть», — рассказывает внучка Наталья Русских.

В обвинительном заключении от 9 сентября 1937 года сказано, что «Ф.И. Русских, будучи враждебно настроен к советской власти, систематически проводил среди рабочих базы «Металлом» контрреволюционную пропаганду, <…> старался всячески срывать план оборонного завода № 172, <…> разворовывал металлом и продавал…».

Следователь не преминул привлечь в качестве аргумента обвинения крестьянское происхождение Русских («из кулаков») и службу в белой армии («служил добровольцем в армии Колчака – начальником службы связи»).

Вскоре следователь УНКВД Беляев вызвал к себе жену Федора Ивановича, Александру Павловну и сообщил ей, что ее муж осужден по статье 58 УК и приговорен к 10 годам заключения без права переписки. На самом деле он был приговорен к расстрелу 13 сентября 1937 года и расстрелян 20 сентября 1937 года.

В 1947 году Евгений Русских сделал запрос о судьбе своего отца и получил официальное извещение о его смерти в лагере в 1944 году. Причиной смерти в документах указан столбняк.

В мае 1958 года Александра Павловна написала ходатайство в Генеральную прокуратуру СССР с просьбой реабилитировать мужа:

«До настоящего времени я твердо уверена, что арест мужа является недоразумением, и эта непоколебимая уверенность, а также перенесенные мною и моим сыном страдания дают право обратиться к Вам с просьбой о пересмотре дела моего мужа и хотя бы посмертной реабилитации его».

Постановлением Президиума Пермского областного суда Федор Иванович Русских был посмертно реабилитирован в 1959 году «за отсутствием состава преступления». В постановлении особо отмечается, что следствие велось с грубым нарушением законов, а обвинения опровергаются показаниями допрошенных в ходе проверки свидетелей.

Истинную дату и причину смерти родные Федора Ивановича узнали только в 1994 году. Его сын, который к тому времени уже достиг пенсионного возраста, собирал документы, на его запрос прислали бумагу, из которой стало известно, что его отец был расстрелян в сентябре 1937 года.

“Пишут о каких-то людях и странно воздействуют на граждан”

Человеком, который снял табличку “Последнего адреса” с дома по улице Горького, 51, оказался Евгений Синицын — 43-летний контрабасист симфонического оркестра Пермского театра оперы и балета.

За его плечами солидный послужной список работы в ведущих симфонических оркестрах России. Он активно изучает старинные инструменты и исторически ориентированное исполнительство. Играет на виолах и исторических контрабасах.

В Пермь он приехал в 2011 году. Восемь лет был солистом оркестра musicAeterna, а после отъезда Курентзиса остался в Перми работать в симфоническом оркестре театра. И живет в том самом доме, на котором была установлена табличка “Последнего адреса”.

— Мне не понятно, кто и на каких основаниях вешает эти таблички, — говорит Евгений Синицын. — У меня есть много вопросов к “Мемориалу”*. [Они] пишут о каких-то людях,  странно воздействуют на граждан. Человек подвергся преследованиям, но не понятно, на каких основаниях.

Формы, в каких они это делают, вызывают у меня вопросы. Вешают табличку, пишут имя и что его расстреляли. Люди смотрят [на табличку] и эмоционально реагируют: “Ой, ай, человека убили ни за что”. А кто это? Может быть, это убийца, вор или вредитель!

Вы гуглили, кому установлена была табличка на вашем доме?

— Нет. [На табличке] нужно помещать QR-код, чтобы люди узнавали.

Тогда почему вы решили, что табличка установлена “убийце или вору”?

— Никто не спорит — были невинно пострадавшие. Но многие пострадали не по беспределу, а по закону. Но вопрос, как он был применен. Но были люди и по закону осужденные за конкретные деяния — да, строго.

Просто смели всех в кучу. Среди них были идейные враги государства, были обычные уголовники и были те, по которым прошелся [репрессивный] каток. Но не нужно ставить всех в один ряд.

Я вижу, чем занимается “Мемориал”* и подобные организации в последние 10-15 лет. Не понятно, кто и как занимался составлением списков [реабилитированных]. В хрущевское время реабилитировали всех подряд. Ну понятно, что реабилитация — это когда государство признало [свою ошибку]. Но при первом приближении, становится понятно, что многие [реабилитированные] уголовники или вредители. Неоднократно привлекались к ответственности. А сейчас они подаются, как невинные жертвы.

Понятно, что историческая память — сложная вещь и больная. Но не хочу занимать чью-то сторону. Прошло слишком мало времени. Сейчас подается все в одном ключе. Я против того, чтобы один период мазать черной краской, не разбираясь что к чему.

То есть вы сняли табличку, чтобы люди эмоционально не реагировали?

— Как жилец дома, я имею право знать, что вешают. И лично мне не приятно видеть [эти таблички]. Возможно, я не знаю законов. И если все на них согласились, мне стоит подчиниться мнению большинства. У меня это было [желание снять табличку] эмоциональным решением.

Вы говорите, что не хотите занимать чью-то сторону, но ваш поступок говорит об обратном. Сторону вы определенную уже заняли. Но критики советской эпохи ее памятники не уничтожают.

— Наверно, мой поступок был сильно эмоциональным. На меня накатило и возмутило. С точки зрения здравого смысла к нему есть вопросы.

Вы готовы понести ответственность?

— Ну что значит готов? Придется. Если правоохранители так решат.

“Это акт вандализма”

Краевой омбудсмен и член краевой комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий Павел Миков подтвердил интернет-журналу “Звезда”, что обращение от администрации Свердловского района поступило в аппарат уполномоченного по правам человека:

“Судя по тому, что он написал, это, скажем так, ультрапатриот, которому ненавистна деятельность по увековечиванию памяти жертв политических репрессий и он негативно относится к деятельности “Мемориала”*, как организации. Это акт вандализма”.

Он напомнил, что акция “Последний адрес” — это общественная инициатива. По всей России инициативы устанавливают таблички с именами и датами жизни и смерти невинно репрессированных людей, которые не вернулись по тому адресу, в котором проживали.

Вся информация о заявленном человеке, который был репрессирован, организаторами акции сверяется с архивными материалами. Устанавливается, действительно ли он осужден в годы Большого террора по политическим статьям и был реабилитирован в 1950-ые годы и позже.

Установка табличек происходит только с согласия жителей того дома, на который хотят установить табличку. “В данном случае ТСЖ на улице Горького, 51 дало такое разрешение пермским организаторам. После чего мемориальная табличка была изготовлена и публично установлена на фасаде дома. Информация об этом была опубликован на сайте уполномоченного, а репортаж — в вестнике пермского “Мемориала”*, — рассказал краевой омбудсмен.

Павел Миков добавил, что в Перми это уже второй случай, когда некие граждане в силу своих идеологических воззрений демонтируют мемориальные таблички. Поэтому он отправил заявление в отдел полиции №7 Свердловского района для проведения проверки об установлении личности, самовольно демонтировавшей табличку и квалификации ее действий.

Он также сказал, что даже если не будет найден оригинал, будет сделана копия. Мемориальную табличку “Последнего адреса” установят на прежнее место.

* Международное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал» было внесено Минюстом в реестр НКО-иностранных агентов. В декабре 2021 года российские власти ликвидировали российские юридические лица «Международного Мемориала» и Правозащитного центра «Мемориал».

** Пермский «Мемориал» входил в структуру организации, которая признана Минюстом иностранным агентом. В апреле 2022 года Минюст принудительно ликвидировал организацию.

***Подписывайтесь на Telegram-канал пермского интернет-журнала «Звезда». К нему есть полный доступ. Страница «Звезды» в «ВКонтакте» доступна через VPN.

 

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•История строительства Камского целлюлозно-бумажного комбината и г. Краснокамска в 1930-е гг.
•Ссыльные в Соликамске
•Створ (лагпункт, лаготделение Понышского ИТЛ)
КНИГА ПАМЯТИ | Из когорты одержимых
КНИГА ПАМЯТИ | Хлеба досыта не ели
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus