Как дважды осужденный врач спас писателя Шаламова в лагерях и стал героем его рассказов


Автор: Мария Ильина

Источник

28.05.2019

Врач Андрей Пантюхов – герой нескольких колымских рассказов Варлама Шаламова. Пантюхов спас жизнь писателя в лагерях, пишет Сибирь.Реалии.

В омском Центре изучения истории Гражданской войны, а позже в мемориальном музее-заповеднике политических репрессий "Пермь-36", который находится на территории последнего в России лагеря для политзаключенных, закрытого в 1989 году, выставляются вещи, которые принадлежали доктору. На выставке "Спасти Человека" – стетоскоп, "Фауст" Гете со штампом библиотеки Управления Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей, записи Варлама Шаламова, адресованные Андрею Пантюхову, зэковский чемоданчик с вафельным полотенцем, которым заключенные закрывали лица в морозы.

О Пантюхове Шаламов писал в лагерях: "Я в больнице узнал, что в километре от Малой зоны работает мой знакомый врач с Беличьей Андрей Пантюхов. Вся моя энергия сосредоточилась на том, чтобы известить Пантюхова о том, что я в Малой зоне. Если есть возможность, он, безусловно, поможет".

Пантюхов нашел будущего писателя, накормил, вылечил, принял санитаром, потом помог устроиться на фельдшерские курсы. Благодаря этому Шаламов и выжил: медики в лагере находились в относительно привилегированном положении – жили при "больничке", в отдельном бараке, питались чуть лучше остальных, носили штатское.

"У меня осталось шестнадцать килограммов"

Первую встречу с врачом Шаламов описывает в рассказе "Домино".

"Меня уложили на носилки. Мой рост – сто восемьдесят сантиметров, мой нормальный вес – восемьдесят килограммов... В этот ледяной вечер у меня осталось шестнадцать килограммов, ровно пуд всего: кожи, мяса, внутренностей и мозга.

– Зовут меня Андрей Михайлович, – сказал врач. – Лечиться вам нечего.

У меня засосало под ложечкой.

– Да, – повторил врач громким голосом. – Вам нечего лечиться. Вас надо кормить и мыть. Вам надо лежать, лежать и есть. Правда, матрасы наши – не перина. Ну, вы еще ничего – ворочайтесь побольше, и пролежней не будет. Полежите месяца два. А там и весна".

Имя врача, спасшего писателя, в своих "Колымских рассказах" он изменил не слишком, назвав лишь другое отчество ­– Михайлович.


Доктор Пантюхов с коллегой в лагерной больнице

"Простоял семь суток на допросе, был подвергнут избиению"

Андрей Максимович Пантюхов, родившийся в Западно-Сибирском крае (ныне – Новосибирская область), закончил Омский государственный медицинский институт. Успел 17 июня 1934 года защитить дипломную работу, но в ту же ночь был арестован органами НКВД по доносу: сам из крестьянской семьи, в компании студентов он обмолвился, что коллективизация – это не так хорошо, как пишут в газетах. Этого было достаточно для осуждения на три года по 58-й статье за "троцкизм".

Свой докторский диплом Пантюхов получил только через 13 лет, после освобождения, о чем сохранилась запись в журнале выдачи дипломов Омского медицинского института.

После окончания трехлетнего срока Андрея Пантюхова арестовали. На одном из стендов выставки – его письмо от 3 февраля 1938 года с просьбой о пересмотре дела: "Я был арестован, во время следствия – если это можно назвать следствием – простоял семь суток на допросе, был подвергнут избиению".

Доступ к первому делу Пантюхова главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук Юлия Кантор получила, направив запрос в УФСБ Омской области. Второе дело, по которому доктор был осужден на 10 лет, пришлось поискать: оно обнаружилось в архиве Магаданского УМВД. По запросу Исторического архива Омской области было рассекречено 28 марта 2019 года. Накануне выставки оттуда пришли сканы документов.

Об условно-досрочном освобождении доктора просила даже администрация лагеря, дав ему положительную характеристику: "Понимая всю сложность военного времени, Пантюхов А. М. всего себя отдает работе в медчасти и даже является донором". Все, что он получил, впрочем, – грамоту от лагерного начальства.

Про ударников лагерного производства полагалось рассказывать в лагерном "агитпропе" – стенгазетах, например. Вероятно, для такой стенгазеты и были сделаны уникальные фотографии доктора за работой, в лагерной больнице.


Пантюхов за работой

"В 1953-м Сталин умер, так что пронесло"

Снимки обнаружил в домашнем архиве сын героя выставки, Евгений Пантюхов: переданные им документы, личные вещи доктора, книги из семейной коллекции и составили большую часть экспозиции.

"Отец после освобождения вернулся на родину, пришел устраиваться в больницу, где заведующей работала мама. Тут же подвернулся момент для испытания новенького – больной с панарицием. И отец справился с проблемой за полторы минуты. Мама была много младше отца, к тому же он уже болел, но они поженились, несмотря на сопротивление ее родителей. Бабушка так никогда отца по имени и не называла: только "он".

По семейной легенде, кто-то из пациентов сделал ему чистый паспорт, без отметки о судимости, и в 1950-м родители уехали в Павлодар. Работали на скорой помощи. Конечно, о прошлом отца знали, но он был первым в списке врачей, которых вызывали в экстренных случаях к деятелям партийной верхушки. Он был гуманист, считал своим долгом лечить всех –­ и жертв, и палачей. В конце 1952-го, как рассказывал, ночью пришел его знакомый врач, сказал, что вызывали в органы, требовали написать донос, он пообещал, но сразу после этого куда-то уехал, скрылся. А в 1953-м Сталин умер, так что пронесло".

Документы, ставшие основой проекта "Спасти Человека", остались в домашнем архиве.

После освобождения из лагеря Шаламов написал Пантюхову письмо, и с тех пор контакты доктора и писателя не прерывались. Но уцелело из их переписки немногое. Большую часть архива жена доктора уничтожила по его предсмертной просьбе в 1983-м.

"Непонятно было, кто будет, какая власть. Пришел Горбачев, а мог бы и другой, – объясняет Евгений Пантюхов. – А в 1989-м мама получила письмо от сокурсника отца, оно тоже на выставке: мол, всю жизнь хотел узнать, что с ним стало, не сгнил ли в лагерях. Но 55 лет боялся".

"Болезни как сталинизм не лечатся за несколько лет"

Из-за того, что в последнее время растет количество людей, ностальгирующих по сталинизму, подобные выставки важны, считает историк Юлия Кантор.


Юлия Кантор

"Сталинизм не возрождается, он просто никуда не уходил, потому что нет продуманной планомерной работы с общественным сознанием, – говорит она. – Про репрессии как бы забыли, их изучение стало уделом профессиональных историков, музейщиков и сотрудников "Мемориала". Как следствие подсознательного ощущения нестабильности, шаткости "текущего момента" и, конечно, имперских комплексов возникает привычная тяга к сильной руке".

"Чиновники от государства разных уровней "не видят" эту проблему, не понимают ее опасности для самого государства, – добавляет Кантор. – Но такие социальные болезни как сталинизм не лечатся за несколько лет. Это долгая кропотливая работа".

"Бороться с вирусом сталинизма можно только правдой, – считает Кантор. – Это горькое лекарство, но необходимое. Профессия историка близка к медицине – мы анализируем социальные болезни, можем показать, как они возникают, чем опасны и как их избежать и лечить. Такие выставки как прививка: посетители, может быть, даже случайные, задумаются, а это уже много".

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Ссыльные в Соликамске
•Ссылка крестьян на Урал в 1930-е годы
•О Карте террора и ГУЛАГа в Прикамье
КНИГА ПАМЯТИ | Из когорты одержимых
КНИГА ПАМЯТИ | Отца забрали в 1936-м…
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus