Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

Андрей Бушмаков,

кандидат исторических наук,

доцент кафедры культурологии

Пермского государственного

института искусства и культуры

В лагерях НКВД, расположенных на территории Молотовской области, в годы Второй мировой войны было сосредоточенно большое количество подневольной рабочей силы. Кроме собственно заключенных, осужденных за различные преступления, к ним относились военнопленные, «мобилизованные» немцы, спецпоселенцы из Крыма и Западной Украины, а также освобожденные из немецкого плена военнослужащие Красной Армии. К числу последних относился спецконтингент лагеря № 0302, использовавшийся в угольной промышленности на шахтах Кизеловского бассейна.

Об условиях жизни обитателей этого лагеря мы можем узнать благодаря сохранившимся материалам проверки, проводившейся в январе 1945 года специальной бригадой Молотовского обкома ВКП(б) и областной прокуратуры.

На день проверки в лагере находилось 14 302 человека, занятых в основном добычей угля. Спецконтингент подразделяется на три основные группы: бывшие военнослужащие Красной Армии, находившиеся в окружении у противника и вышедшие из окружения, бывшие военнослужащие, находившиеся в плену у противника, и лица из гражданского населения, остававшиеся на оккупированной противником территории и служившие в полиции и жандармерии.

Среди них имелось большое количество офицеров Красной Армии, коммунистов, комсомольцев, орденоносцев, инвалидов Отечественной войны. После прохождения проверки большая часть из них передавалась в основном в «постоянный кадр управления угольной промышленности». Остальная часть направлялась для комплектования воинских подразделений по охране других лагерей, комплектования воинских частей, для отправки на фронт (офицеры) и для комплектования штата самого управления лагеря №0302 и его охраны. Таким образом, люди, временно оказавшиеся в лагере, не считались преступниками и в большинстве своем, благополучно проходя проверку, его покидали. Тем не менее их положение по-сути мало отличалось от положения обычных заключенных. Да и обозначение их в официальных документах – с/к (спецконтингент) отличалось от «обычных» зэков (з/к) только одной буквой.

огласно типовому договору между спецлагерем №0302 и комбинатом «Молотовуголь», последний обязан был предоставить для каждого лагерного отделения жилые помещения, оборудованные нарами вагонного типа, с жилой площадью по 2,2 метра на 1 человека, бани с пропускной способностью 50–75 человек в час, дезкамеры с такой же пропускной способностью, прачечные, сушилки, столовые, кухню, оборудованную необходимым инвентарем, кубовую, санчасть или лазарет, умывальники, водопровод и транспортные средства. Комбинат был обязан обеспечить спецконтингент постельными принадлежностями – матрацами, подушками, одеялами, простынями, наволочками, спецодеждой по нормам ВЦСПС и необходимым количеством топлива.

Реальные условия существования обитателей лагеря были далеки от нормальных:

«Помещения ветхие, разваливаются, непригодны для жилья. В помещениях холодно, т. к. во многих окнах нет тепловых рам, печи развалены и требуют немедленного ремонта. Кроме того, запаса топлива в л[агерном]/отделении нет совсем. В выходные дни топливо в л/отделение также не привозится. Прачечная, сушилки и дезкамера в л/о отсутствуют. Имеющаяся в зоне баня не отвечает необходимым требованиям. В результате отсутствия необходимого количества воды, мыла, белья и постельных принадлежностей среди с/к имеется большая заболеваемость.

Необходимо отметить плохое санитарное состояние помещений, в комнатах грязно, полно клопов… В бараках установлены сплошные 2-этажные нары, на которых спит с/к по очереди, т.к. на нижних нарах изза холода спать нет возможности»[1].

Эффективное использование спецконтингента было затруднено неудовлетворительным обеспечением спецодеждой:

«На 1/1[2] лагерю недостает 3047 комплектов спецодежды и гораздо большее количество резиновых чуней. Выдаваемая комбинатом «Молотовуголь» и трестами спецодежда сроков носки не выдерживает, в результате с/к ходит без последней, к тому же имеются случаи, когда с/к из-за отсутствия спецодежды не выводится на работу или выходит на работу без спецодежды. Имеет большое количество травматических повреждений.

Некоторые лица из с/к по 7–9 месяцев не получали спецодежды, в результате чего она превратилась в лохмотья. Так с/к Осадчий, работающий кузнецом на рудоремонтном заводе, с апреля месяца 1944 г. не получал спецодежды[3].

В лаготделении №5 на шахте Рудничной с/к были выданы чулки без носок и портянок, в результате чего имелись массовые простудные заболевания. На шахте им. Урицкого 600 человек из с/к, работающие на подземных работах, не имеют спецодежды».

Недостаток спецодежды усугублялся тем, что отпущенный на ее изготовление брезент разворовывался, а также тем, что с/к был вынужден продавать свои шинели или обменивать их на еду. Проверка выявила, что только на шахтах Гремячего в течение декабря месяца продано 100 шинелей. Причем шинели покупали не только вольнонаемные рабочие и работники л/отделения, но и руководители шахт.

У значительной части обитателей не было нательного белья. Очень плохо обстояло с питанием. Из-за отсутствия в лагере крупы и овощей, при замене их мукой, супы, приготовляемые для питания с/к, представляли из себя «…безвкусную мучную болтушку. Там, где крупа заменяется горохом, суп жидкий, почти одна вода». Только в одном л/отделении после обеда давался чай – в других отсутствовал не только чай, но и вода для питья.

Внимание проверяющих привлекло неудовлетворительное «трудовое использование с/к»:

«Зачастую выведенный на работу с/к работает не полностью, часть его укрывается по укромным уголкам в шахте, спит или просиживает смену. Незначительная часть с/к преждевременно оставляет работу, а потому лишается смены. Учет выхождаемости с/к на некоторых шахтах поставлен неточно, а потому периодически не отражаются рабочие с/к, работающие на поверхностных работах. Значительный процент неработающих составляет заболевший с/к (в среднем от 7 до 9% к трудовому фонду)…

Начальник конвойной службы л/отделения №13 Половко свои обязанности ограничил только сопровождением рабочих до места работы и обратно в зону. В результате конвоиры расставляют рабочих на места работы не в интересах производства, а исключительно в интересах облегчения своей службы, и нередко нач. шахт вынуждены заниматься подачками конвою, чтобы последний расставил рабочих для более производительной работы. Кроме того, имеют место случаи отлучки рабочих с места работы в присутствии конвоя. Так, например, 27.XII. в 1-ю смену на шахте №66 отлучился с места работы рабочий Вулаев и возвратился к месту работы в совершенно пьяном виде и не был способен самостоятельно дойти до зоны».

Таким образом, в работе на шахтах был слабо заинтересован не только подневольный спецконтингент, но и лагерное начальство. Это приводило к падению производительности труда: если в октябре месяце она составляла 1,65 тонны в сутки на одного рабочего, то в ноябре она падает – 1,42 тонны, а в декабре до 1,38 тонны.

Картину жизни спецконтингента дополняют выявленные комиссией массовое рукоприкладство и издевательства над людьми со стороны охраны на всех уровнях, воровство, обвешивание и обмеривание, а также другие вопиющие случаи – вплоть до имитации расстрела «провинившегося».