Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

В чем советская политика управления Казахстаном унаследовала практики Российской империи и чем от них отличалась?

Мой рассказ в книге начинается с XIX века, со времен Российской империи. И это неслучайно, потому что совпадений в методах управления немало. И российские, и советские чиновники считали кочевую жизнь отсталой. И те, и другие видели в крестьянской колонизации региона удобный способ укрепить свою власть над казахской степью и «цивилизовать» казахских кочевников. И те, и другие были озабочены превращением казахской степи в ключевой регион производства зерна.

Но были и важные различия. Например, советская политика в регионе строилась из необходимости вовлечь в процесс перемен самих казахов. Целью было не просто преобразовать сельское хозяйство, но и преобразовать общество. Например, советские администраторы стремились повысить уровень грамотности, расширить доступ к современным медицинским услугам и освободить женщин от традиционных гендерных ролей. Этот тип массовой общественной трансформации сильно отличается от того, что пыталась сделать в регионе Российская империя.

Считаете ли вы СССР империей, а поведение его руководства по отношению к республикам и народам — колониализмом (а следовательно, Москву и РСФСР в целом — метрополией)?

Думаю, что ответ полностью зависит от того, как и что мы определяем под империей. Я понимаю империю как государство, которое сознательно поддерживает иерархию народов, в имперской территории всегда есть ядро и периферия. Если взять это определение как рамку и посмотреть на Центральную Азию, то поведение Москвы в регионе временами напоминает имперское. Москва сильно зависела от Центральной Азии как источника сырья, включая хлопок и зерно.

Но можно ли считать Советский Союз империей, зависит от того, о каком регионе Советского Союза вы говорите и о каком периоде советской истории. Например, существуют явные различия между ранним советским периодом и позднесоветским. Отношения Москвы с западными приграничьями не были похожи на отношения с Центральной Азией.

Как охарактеризовать опыт отношений «центр-периферия» в Советском Союзе? Сильно ли влияли на действия власти этнические, культурные и религиозные различия?

Очень! Вторая глава моей книги называется «Можно ли доехать до социализма на верблюде?», и в ней я исследую, как большевики боролись, чтобы приспособить кочевников казахской степи к марксистско-ленинскому мировоззрению, то есть мировоззрению, принесенному с Запада. Было неясно, как вписать кочевников в идеологию, предназначенную для рабочих.

Но вот что еще важно. Вы говорите о действиях власти. Но нужно еще понять, о каких властях идет речь. В советской политике казахи активно участвовали в социалистическом преобразовании республики. Изображать коллективизацию как культурное или этническое столкновение между русскими властями и казахами неверно, хотя такие расколы действительно существовали. Но были и другие важные конфликты. Например, приглашая и поощряя казахов участвовать в выявлении «врагов» во время коллективизации, Москва обостряла местные проблемы и пыталась разрушить казахское общество изнутри.

Как СССР удавалось сочетать формальный внешний антиколониализм и внутреннее использование колониальных практик?

Советская антиколониальная риторика и политика внутренней колонизации часто прямо противоречили друг другу. Примерно в то же время, когда Советский Союз обещал продвигать казахов как этническую группу и исправлять ошибки российского имперского правления, он также поощрял крестьян с запада Советского Союза переселяться на лучшие пастбища в казахских степях, что можно посчитать одной из форм внутреннего колониализма. На такие конфликты я смотрю как на часть более широкого противоречия между советской экономической политикой и советской национальной политикой. На протяжении всего существования Советского Союза лидеры в Москве изо всех сил пытались совместить цель советской экономической модернизации с целью содействия избранным национальным группам.

Были ли среди критиков вашей работы, особенно в Казахстане, те, кто не согласен с вашим взглядом на историю страны?

Честно говоря, я думала, что моя книга встретит в Казахстане больше критики. Голод — очень деликатная тема, и я в книге освещаю многие сложные темы, включая геноцид и формирование казахской идентичности. Но я была по-настоящему впечатлена и обрадована тем, что большинство читателей в Казахстане восприняли книгу очень положительно.

Я видела несколько критических отзывов в русскоязычных СМИ. Но когда я внимательно присматривалась к таким рецензиям, мне казалось, что авторы не читали книгу. Они утверждали, что я была агентом Госдепартамента США и «пыталась вбить клин между Россией и Казахстаном».

Чтобы внести ясность: я не имею никакого отношения к Госдепартаменту США. Мои цели сугубо научные. А когда я покопалась в биографиях этих «рецензентов», мне стало ясно, что каждый из них имеет прочные связи с российскими государственными СМИ. Я считаю, что эти отзывы были частью скоординированной кампании.

Фото предположительно сделано Российским обществом Красного Креста, 1933 год