Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

— Меня восхитило достоинство, с которым Юрий проходит через всё. Как он принимает свою судьбу, насколько он реалистичен в отношении своего будущего и будущего страны. Поражает, что в этой ситуации Юрий способен шутить. Твой фильм — не просто портрет редкого, выдающегося человека со всеми его принципами и верой, ты показала целую эпоху, это исторический документ. Как ты искала деньги — нидерландский кинофонд сразу же тебя поддержал?

— Я работаю с одним и тем же продюсером уже над третьим своим фильмом. Мы очень близко сотрудничаем. Я представила ему свою идею, и он сразу же согласился, понял, что этот фильм необходимо снять. Тема соответствовала предыдущим фильмам, которые мы делали вместе. Несмотря на то, что мы не знали, как закончится история, было ясно: за судьбой Юрия Дмитриева стоит глобальная история о том, как российское государство стирает память, переписывает историю и обращается с собственными гражданами. Мы быстро собрали бюджет.

— Очень сложно снимать фильм, когда твой главный герой находится в тюрьме. Материал в разных форматах, снимали разные операторы. Когда начался монтаж — параллельно или когда ты закончила съемки?

— Никто не знал, что происходит с судебным делом, Юрий всё еще находился в СИЗО. В предыдущих фильмах у меня было гораздо больше контроля над съемками. Этот фильм — совершенно иное. Мне пришлось работать с тем, что было снято. После того как мы сняли смерть собаки, я поняла, что пришло время начать монтаж, потому что мне нужно было понять структуру фильма. Катарина Вартена была монтажером. Она очень хорошо понимает форму. Часто ритм фильмов, которые она монтирует, напоминает музыкальное произведение. Кроме того, она мастерски рассказывает сложные истории. У нас был разнообразный материал и непростая история с множеством сюжетных линий. А для меня как режиссера было важным через этот микрокосм показать намного большее: на что идут и с чем могут столкнуться люди, которые решили бороться внутри России. Почему то, что произошло в Сандармохе, неизвестно в мире. Как российская история, возможно, не точь-в-точь повторяется, но всё то, что произошло в тридцатые годы, так и осталось неисследованным. То, что не было примирения с прошлым, и почему это так сильно влияет на то, что происходит сегодня.

Монтаж занял много времени. Сначала в фильме был мой собственный закадровый голос. Но потом я поняла, что насколько бы захватывающе, интересно или поэтично я бы ни звучала, это не имело значения — мой голос выбрасывал зрителя из истории. Я убрала закадровый текст, и после поняла, что именно мне нужно доснять, чтобы завершить историю.

— Он читает письма Дмитриева эмоционально.Ты чувствуешь их дружескую связь, связь и поддержку внутри этого особенного сообщества в России. Ты смогла встретиться с Дмитриевым в тюрьме?

— К сожалению, нет. Но Катя навещала его. Катя посмотрела фильм, и она им очень довольна. Мой фильм, наверное, является поддержкой для нее и ее детей.

Кадр из фильма Йессики Гортер «Дело Дмитриева»

— Ты знаешь, где сейчас находится Наташа, дочь Юрия, и как она себя чувствует?

— К сожалению, нет. Ничего не известно, потому что дело еще продолжается. Всё, что я могу сказать, — это то, что она тоже жертва этой системы.

— Как голландская аудитория восприняла фильм?

— Кинопрокат в Нидерландах начался летом, до нашей мировой премьеры на Краковском международном кинофестивале. Реакция была потрясающей. Фильм был очень хорошо воспринят прессой, было огромное количество публикаций. Я почувствовала, что европейской аудитории не хватает историй о людях, которые продолжают бороться внутри России. Они никогда не понимали, какая на самом деле ситуация в России. Просто не задумывались. Некоторые даже сказали мне, что после фильма были разочарованы собой, тем, что они видели Россию и всех русских как врагов. Они поняли, насколько непросто бороться с авторитарным режимом. Увидели, что есть очень смелые люди, которые не сдаются и о которых мы, к сожалению, мало слышим.