«Мы выполняем дело государственной важности»: как в Екатеринбурге уничтожают Мемориал, который невозможно уничтожить


Источник

28.03.2023

Штаб уральского «Мемориала» — подвальное помещение дома на Ленина, 99 последние два месяца похоже на склад. В коробки упаковывали все вещи, принесенные, переданные и купленные за 17 лет жизни организации в этом месте. Дольше всего было укладывать в сотни коробок огромную библиотеку. Председатель уральского «Мемориала» Алексей Мосин говорит, что сотрудники и волонтеры ничего не оставят новым арендаторам и увезут с собой самые страшные страницы истории России. Он уверен, хоть из помещения их и выгнали, выгнать из города и жизни уральцев не получится. «НеМосква» съездила в Екатеринбург и заглянула в еще не опустевший штаб по сохранению памяти о жертвах репрессий. 


Говорит НеМосква

За 12 дней до начала войны «Мемориал» провел митинг на площади в Екатеринбурге - антивоенный. Говорили о недопустимости военного конфликта с Украиной. Говорили про политические репрессии. Кто-то из прохожих выражал поддержку, кто-то благодарил за помощь в восстановлении имен расстрелянных родных. А еще кто-то…

«Мало вас расстреливали», — сказал прохожий. 

Алексей Мосин уверен, что знает причины происходящего. Он сидит посреди хаоса и коробок. Над ним черная надпись на синем фоне: «Народ, не осмысливший своего прошлого, не имеет будущего». 


«Мемориал» все что мог — старался делать. Мы предупреждали, что если не будет подведена черта, а она не подведена, мы не осмыслим свое прошлое. Мы его не преодолели. Нет на сегодня правовой оценки того, что произошло в советское время: преступники не названы преступниками. Только жертвы названы жертвами»

Эвакуация

«В ноябре и декабре на нас наехали», — начинает объяснять Мосин. Он как раз собирался по делам в Москву, когда получил уведомление об обследовании помещения. Процедура - обычная, раз в четыре года к организации приходили с проверкой, осматривали все и уходили. Так было и в этот раз: люди из департамента управления муниципальным имуществом — ДУМИ пришли 24 ноября, прошли с планом в руках, посмотрели на несущие конструкции, точки воды, окна пооткрывали. Составили акт, в котором зафиксировали состояние, утвердили его и разошлись. 


Говорит НеМосква

На следующий день к главе администрации Алексею Орлову обратились казаки «Хутор Екатерининский». 

Спокойный Мосин срывается: «Казаки возмутились, на каких безобразных основаниях иностранный агент* — то есть мы — на льготных условиях арендует помещение у администрации. Они потребовали, чтобы помещение изъяли и передали им. В глаза я их не видел этих ряженых. Они сами себя казаками называют, их видимо это греет. По сути их действия — мародерство. Трудно представить, что я мог бы прийти к кому-то и сказать: «вытряхивайтесь отсюда, потому что вы что-то там сказали и я на вас могу в суд подать». 

* Екатеринбургское общество «Мемориал» с декабря 2015 года признано иностранным агентом. Под этим именем существуют и другие организации - одна подала жалобы о нарушении прав в ЕСПЧ, а межрегиональный филиал российского «Мемориала» — действующая организация.

Договор аренды у «Мемориала»  с администрацией был бессрочный, раз в четыре года к ним действительно с проверкой приходили. Мосин был уверен: проверили, подписали акт, разошлись. Года четыре еще можно спокойно поработать. 


Говорит НеМосква

20 декабря «Мемориал» получил уведомление из ДУМИ: администрация в одностороннем порядке расторгала арендный договор — якобы из-за задолженности за коммунальные услуги. Мосин говорит, что за платежами и сроком их оплаты в организации следили строго, но иногда оплату проводили, а она не проходила — обычное житейское дело. Так было до зимы 2022 года. Теперь это стало проблемой. Организации предписали покинуть помещение 20 марта. Но перед этим провести освежающий ремонт. 

Мосин снова возмущается: «Мы казакам должны провести евроремонт? Если бы нам дали помещение, в котором сразу можно было работать, провели бы. Но здесь было пусто. В договоре сказано, что если улучшения в помещении были сделаны - они должны остаться. Анна Яковлевна Пастухова (первый руководитель организации на Урале) поставила ванну. Ее мы оставим казакам. Розетки оставим, лампочки не будем вывинчивать».

«Это мародерство, но казаки с радостью ждут, когда нас отсюда выгонят. Считают такое решение правильным и справедливым. Иноагент выбрасывается, а они такие патриотичные будут тут вести работу. Между прочим, их  родных тоже репрессировали, но в ответ на это звучит фраза: «ну, время было такое, были перегибы», - говорит он. 

Тем временем волонтеры с характерным треском скотча запаковывают коробки.

Гектары с костями, которые не нужны государству 

На 12-м километре Московского тракта расположен мемориал памяти жертв политических репрессий - раньше здесь был полигон НКВД. На  памятных плитах — 18 475 человек,  расстрелянных в Свердловске, впоследствии реабилитированных. Но число — не окончательное. Территория до сих пор не исследована, границы захоронений не определены. И это большая проблема. 


Говорит НеМосква

«Не все понимают, где заканчиваются территории захоронений. Рядом - биатлонный центр, люди бегают по костям, возможно, предков. Там же стоят тиры, где учат стрелять людей из оружия. И это на месте, где расстреливали людей», — говорит Алексей Мосин. 

Сейчас территория захоронений в ведомстве Музея истории Екатеринбурга, но «Мемориал» был инициатором исследования. По предварительным данным, останки людей могут быть на 199 гектарах. Нашли кости в 60-х годах. Случайно. 


Говорит НеМосква

«Биатлонный центр появился в 60-е годы, чтобы скрыть захоронение людей. Экскаваторщик зачерпнул землю и посыпался кости. Его звали Иван Иванович Дуля. Приехал подполковник, подошел к нему и сказал: это видели я, вы и шофер. И никто не должен знать. Иначе тут кого-то могут и найти. Дуля 25 лет молчал. В годы перестройки он пришел к поисковикам и рассказал об этом. Возник мемориал, стали говорить про жертв политических репрессий и люди стали требовать разобраться, что там, на 12-м километре, было. Провели эксгумацию на площади, 1,5 на 1,5 метров — нашли останки 31 человека. Где закопали — до сих пор неизвестно. Но стало понятно - тут тысячи людей лежат», — вспоминают в «Мемориале» историю.

Музей истории Екатеринбурга в прошлом году получил грант на обследование части территории захоронений — всего 5 гектаров. В документах говорится, что после этого раз и навсегда можно установить границы захоронений и присвоить статус достопримечательного места. Но 5 гектаров — не 199.

«Сотрудники музея говорят, что обследовали большую территорию. Но под биатлонным центром земли не обследуют — там впервые обнаружены останки. Они хотят обследовать территорию за биатлонный центром и закрыть тему раз и навсегда. Власть раздражает эта тема, потому что это говорит о тех самых страницах истории, которые они пытаются забыть. Люди же будут связывать, что приходило тогда с тем, что происходит сегодня», — мы не едем к Мемориалу, но рассматриваем фотографии бронзовой маски, установленной на месте массового захоронения жертв политических репрессий. 


Фото Никиты Соколова/Мемориал

Маски скорби поставили спустя 27 лет после договора свердловского общества «Мемориал» со скульптором Эрнстом Неизвестным на 12-м километре Московского тракта в 2017 году. 

До нулевых годов — поиск имен репрессированных был государственной политикой. В том числе и в Екатеринбурге. Ельцин был сыном репрессированных, Эдуард Россель (1-й губернатор Свердловской области) — сын репрессированных. Мосин рассказывает: тот несколько дней провел в 1938 году в квартире один, когда родителей забрали. Его оставили одного. 

«Когда к власти пришел выходец из тех самых структур, плавно все начало сворачиваться. В 2015 году глава правительства Медведев утвердил государственную концепцию в области восстановления прав реабилитированных. Она действует до сих пор. И мы - «Мемориал» - занимаемся ее исполнением. Мы занимаемся делом государственной важности. Но государство нам не помогает».

Переезд не равно закрытию

21 марта Мемориал закончил переезд из помещения. Теперь уже официально: ЕО «Мемориал»* больше не находится по адресу Ленина 99, где можно было его найти в течение 17 лет. Весь архив документов, книг и вся и техника переданы на хранение Ельцин Центру и перевезены по адресу Коминтерна, 16.

Но это не значит, что уральская организация закроется после более 30 лет существования. 


Говорит НеМосква

Мосин уверен: новое помещение для «Мемориала» в Екатеринбурге найдется — город особенный. В январе в администрации города открыли барельеф Евгению Ройзману — иноагенту, которому вменяют статью за дискредитацию армии.

«В администрации барельефы стоят всем главам города, и ему тоже. Он был избранным главой. Долго думали, но барельеф открыли. И нашей организации место найдется. Афишировать аренду офиса — не будем, не хотим, чтобы к собственнику сразу пришли и под угрозами попросили нас выгнать». 

Мосин с воодушевлением рассказывает, как несколько лет назад екатеринбуржцы смогли отстоять сквер в центре города и не допустили властям и РПЦ построить там храм. Он говорит про особый народ, его свободу и умение выражать собственное мнение. 


Говорит НеМосква

При этом же на окружном доме офицеров — штабе ЦВО — установили барельеф Сталина — “с целью восстановления исторической справедливости, исторического образа здания”. Действительно, когда-то барельеф Сталина там был, но совершенно другой. Мемориал добивался, чтобы его вовсе не ставили - организация должна была  получить все разрешения на установку чего-либо на исторический памятник. 

Мосин подал на Окружной дом офицеров (ОДО) в суд. Вспоминает, что на заседании ответчик сидел и бесконечно на листке рисовал букву Z. Доказать свою правоту историку не удалось. 

Представители ОДО настаивали: убрать барельеф нельзя по той же причине, по которой, как отмечал Алексей Мосин, он был установлен — необходимо специальное разрешение по итогам экспертизы. И добавили, что в Екатеринбурге немало людей, уважающих личность Сталина: «Их мнение необходимо уважать». Барельеф оставили. 


Говорит НеМосква

«Они торжествовали. Им нужен Сталин, чтобы творить беззаконье. Тогда это не было осуждено, и это дает право повторять. Их вдохновляют воспоминания, что миллионы людей были уничтожены и никто не понес наказания. Они не названы преступниками. Их именами названы улицы, они похоронены с почестями, им несут венки от правительства. Но режимы - не вечны. Как только сменится режим,  начнет меняться государство, суд начнет принимать правовые решения. Пройдет несколько лет и мы просто не узнаем страну. Я в это верю. Когда режим изменится, Мемориал будет очень востребован. Мы очень много знаем, и мы будем помогать людям выйти из этого ужаса и кошмара. Невозможно решать проблемы нынешние и не решать прошлые. И «Мемориал» сыграет гуманитарную роль. Поэтому нужно успеть задушить нас. Мы враги не своей стране, а этому режиму. Он видит в нас своих врагов. Отчасти это так и есть». 

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•О Карте террора и ГУЛАГа в Прикамье
•Карта террора и ГУЛАГа в Прикамье
•Что отмечено на Карте террора и ГУЛАГа в Прикамье
КНИГА ПАМЯТИ | Невиновен, но осужден и расстрелян
КНИГА ПАМЯТИ | Национальность свою никогда не скрывал
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus