«Беспрецедентное наступление на наши гражданские и политические права». Как поправки к законам об иностранных агентах могут повлиять на гражданское общество


Автор: Ольга Алленова

Источник

07.12.2020


Фото: Василий Шапошников / Коммерсантъ

Утром 3 декабря в правозащитный центр «Мемориал» пришла прокурорская проверка, которая в течение месяца будет изучать документацию организации, внесенной в реестр иностранных агентов. Двумя неделями ранее в Госдуму был внесен пакет законопроектов, ужесточающих законодательство в отношении некоммерческих организаций и граждан, которые могут быть причислены к иностранным агентам. Вслед за этим 50 российских НКО обратились в офис верховного комиссара ООН по правам человека, чтобы помешать ужесточению законодательства о гражданских правах в РФ. “Ъ” изучил, чем грозят новые законы третьему сектору и гражданскому обществу в России.

«Пытаюсь понять, каким образом буду отчитываться перед Минюстом о расходовании своей зарплаты»

Поправки к закону о некоммерческих организациях (проект федерального закона №1052523-7 «О внесении изменений в Федеральный закон "О некоммерческих организациях"») предполагают, что НКО—иностранные агенты должны будут предоставлять Минюсту полную информацию о своей деятельности, в частности о планируемых и реализуемых ими программах и мероприятиях. «Причем предоставлять информацию они должны заблаговременно, до начала реализации этих программ,— отмечает старший юрист программы "Защита прав человека с использованием международных механизмов" правозащитного центра "Мемориал" Татьяна Глушкова,— и ежегодно отчитываться о том, что сделали из намеченного, а что нет».

Минюст, в свою очередь, получит право запретить реализацию программы — частично или целиком. Юрист уточняет, что «в законе не конкретизированы возможные основания для такого запрета — просто указано, что запрет должен быть мотивирован, и на этом все».

«Мы понимаем, как это может быть использовано против НКО,— поясняет Глушкова.— В «Мемориале» есть программа "Поддержка политзаключенных", так Минюст теперь вполне сможет запретить деятельность этой программы на том основании, что в России официально никаких политических заключенных нет».

НКО, отказавшаяся выполнять запрет Минюста, может быть ликвидирована судебным решением.

По сути, законопроект дает право чиновникам запретить деятельность любой негосударственной организации.

Кроме того, он вводит запрет на распространение любых материалов НКО—иностранных агентов, а также публикаций об этой организации без указания ярлыка «иностранный агент». Физические лица — учредители, руководители, рядовые сотрудники такой организации — при распространении информации и материалов, которые можно расценить как политическую деятельность, обязаны указать, что имеют отношение к НКО—иностранному агенту.


Правозащитники уверены: статус «иностранного агента» теперь может получить любая негосударственная организация /
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

Под «политической деятельностью» в российском законодательстве может пониматься абсолютно любая деятельность, объясняет директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. «Например, российское законодательство может считать политической деятельностью даже произнесение вслух оценки работы органов власти. Как раз за это наша организация получила статус иностранного агента. Мне кажется, что никакая общественная деятельность невозможна без оценки работы органов госвласти. Таким образом, стать иностранным агентом может каждый — для этого необязательно заниматься политикой, для этого достаточно, например, организовать пикет по защите редких животных при методическом взаимодействии с "Гринписом" или высказать публично свое мнение о том, что какое-то министерство в нашей стране недостаточно хорошо выполняет свои задачи»,— говорит он.

Если законопроект, обязывающий сотрудников НКО помечать любые свои публикации ярлыком «иностранный агент», будет принят, это станет наступлением на свободу выражения мнений и мыслей, полагают правозащитники.

«Фактически это означает, что никто, включая уборщицу, работающую в такой НКО, не может опубликовать у себя в блоге ничего, кроме фотографий котиков, не сопровождая это указанием на то, где он работает,— поясняет Татьяна Глушкова.— Иначе — штрафы».

Законодатели намерены расширить список иностранных агентов, в котором до сих пор были только НКО, за счет незарегистрированных общественных организаций. По словам госпожи Глушковой, «любая группа граждан, которая собралась для реализации своих целей, будь то защита чьих-то прав или совместное прослушивание музыки, может быть внесена в реестр незарегистрированных объединений, выполняющих функции иностранного агента, если она имеет хотя бы 10 рублей иностранных денег и занимается политической деятельностью». Такая неформальная организация, став иностранным агентом, должна будет, как и НКО, отчитываться о своей деятельности и источниках финансирования; маркировать все собственные публикации ярлыком «иностранный агент», а также в общении с СМИ сообщать о своем статусе.


По мнению юриста «Мемориал» Татьяны Глушковой, в реестр может попасть любое объединение граждан, получившее «хотя бы 10 рублей иностранных денег» / Фото: facebook.com/glush.tat

Авторы поправок к нескольким другим законам (законопроект №1057914-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части установления дополнительных мер противодействия угрозам национальной безопасности») уточняют и понятие «физическое лицо—иностранный агент». Депутаты убеждены, что признаками такой деятельности могут быть поддержка в виде денег, имущества или организационно-методической помощи, получаемая гражданином от иностранного государства, организации или гражданина, и занятие «политической деятельностью» в интересах иностранного государства или его представителей.

Сбор информации в военно-технической области, которая может быть использована против интересов России, также становится одним из признаков иностранного агента.

Гражданин, в деятельности которого наблюдается первый и один из последующих признаков, должен заявить о себе в Минюст (исключения касаются только иностранных дипломатов и журналистов иностранных изданий). «Если он не заявил о себе, Минюст сам внесет его в реестр,— поясняет Александр Верховский.— Раз в полгода этот человек обязан подавать в Минюст отчет о своей политической деятельности, а также о получении и расходовании средств, имущества из иностранных источников. Если не смог правильно отчитаться — штраф от 30 тыс. до 50 тыс. руб.». Руководитель правозащитной организации «Общественный вердикт» Наталья Таубина расценивает такую поправку как вмешательство в частную жизнь. «Пытаюсь понять, каким образом я буду раз в полгода отчитываться перед Минюстом о расходовании своей зарплаты, если попаду в реестр физических лиц—иностранных агентов»,— говорит она.

В каждом своем политическом заявлении гражданин, признанный иностранным агентом, должен сообщать об этом статусе. В противном случае его ждет штраф от 10 тыс. до 30 тыс. руб. Человек, признанный иностранным агентом, не может занимать должность в органах власти — даже в органах местного самоуправления. Если этот человек решит участвовать в выборах, он будет отмечен как иностранный агент. Другие кандидаты, получившие от такого физлица или организации, выполняющей функции иностранного агента, деньги в течение двух лет до объявления даты выборов, помечаются в избирательной документации как кандидаты, аффилированные с иностранными агентами.

Господин Верховский считает, что эта поправка ограничивает граждан в их избирательном праве.

По словам эксперта, поправки касаются и закона о СМИ: «СМИ запрещено распространять информацию об иностранном агенте — организации, неформальном объединении или физлице — без соответствующего ярлыка. Это касается не только СМИ, но в целом интернета — в законопроекте кроме СМИ указаны информационно-телекоммуникационные сети. То есть социальные сети, мессенджеры». За нарушение такой нормы законодатели предлагают штрафовать: граждан на 2–3 тыс. руб., юридических лиц — на 40–50 тыс. руб. «Это серьезное ограничение для свободы слова»,— считает господин Верховский.

«Законодатель дискриминирует граждан»

Еще один законопроект — №1057230-7 «О внесении изменений в федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях"» — затрагивает право граждан на свободу собраний. В случае принятия поправок организаторы публичных мероприятий должны будут сообщать в органы власти не только место, время, цель и формат таких мероприятий, но и расчетный счет, на который собираются средства для его проведения. Им будет запрещено собирать средства на другой счет. Граждане и организации, жертвующие средства на проведение публичного мероприятия, будут обязаны указать при переводе все свои реквизиты, гражданство, адрес. Если хотя бы один реквизит не указан или указан неправильно, жертвователь будет считаться анонимом. При этом законодатель хочет запретить перевод средств на проведение публичного мероприятия анонимам, иностранным гражданам и организациям, лицам до 16 лет, юридическим лицам, зарегистрированным менее чем за год до проводимого мероприятия, а также НКО—иностранным агентам. После проведения мероприятия организаторы будут обязаны подать в органы власти отчет о собранных средствах, их источниках и расходовании. За нарушения предусмотрены штрафы.

«Таким образом, внесение средств на проведение публичного мероприятия становится сложной задачей»,— резюмирует руководитель программы «Поддержка политзаключенных» правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис. По его мнению, на публичные мероприятия, проводимые общественными организациями, тратятся, как правило, небольшие деньги, а штрафы предполагаются внушительные, и это может привести к отказу от общественно значимых акций. «Законодатель в попытке регламентировать финансирование публичных мероприятий дискриминирует граждан и затрудняет реализацию их права на свободу собраний»,— полагает господин Давидис.

К тому же известные правозащитные организации, внесенные в реестр иностранных агентов, лишатся возможности финансировать любые мероприятия.

Сергей Давидис приводит в пример известную акцию памяти жертв политических репрессий «Возвращение имен», которую «Мемориал» проводит в России 29 октября, — поправки ставят под угрозу и ее.


Акции вроде памяти жертв политических репрессий «Возвращение имен» могут оказаться без финансирования / Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ

Тот же законопроект дает право органу власти изменить время, место и дату проведения публичного мероприятия под предлогом террористической угрозы. Ограничения могут коснуться и одиночных пикетов — законопроект предлагает рассматривать последовательно меняющих друг друга в одиночном пикете граждан как участников одной публичной акции.

«Власти вводят возможность цензуры в области истории, прав человека»

Изменения подготовлены и в закон об образовании (№1057895-7 «О внесении изменений в федеральный закон "Об образовании в Российской Федерации"»). В пояснительной записке к законопроекту говорится, что цель поправок — противодействие негативному международному вмешательству в процесс передачи знаний в России. Директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский называет этот законопроект «печально-революционным»: «По предложению законодателя любое образовательное учреждение, пожелавшее заключить с любой иностранной структурой договор об оказании каких-то образовательных услуг вне образовательной программы, должно получить специальную визу федерального органа исполнительной власти. Ни региональная школа, ни региональный вуз не будут утруждать себя такой сложной процедурой».

Такая норма будет свидетельствовать «об усилении изоляционистской политики нашей страны», полагает правозащитник.

Однако главную угрозу он видит в другой части законопроекта, предлагающей наделить исполнительные органы власти правом регулировать всю сферу просвещения. «Дается определение просветительской деятельности, и оно, как и определение деятельности политической, чрезвычайно широко,— объясняет господин Лукашевский.— Любое распространение знаний, умений, навыков, опыта, компетенции, то есть, по сути, любой информации, кроме личного рассказа о котиках, можно объявить просвещением. Человек может рассказывать о прочитанной книге или своем опыте, как он боролся за свои права потребителя с каким-то магазином, и это может расцениваться как просвещение. Любой блог может попасть под регулирование госорганов. Тем самым создается ограничение фундаментального права на распространение информации».

Тот же законопроект предлагает запретить распространение «недостоверных сведений» об исторических событиях, культурных, религиозных традициях народов России. Правозащитники задают вопрос: что значит термин «недостоверные сведения»?

По словам Сергея Лукашевского, в российском законодательстве такой термин употребляется лишь в одном случае. «Если я должен представить какой-то перечень документов, и я вместо данных своего паспорта напишу данные паспорта другого человека или ошибусь в них, вот это будет предоставление недостоверных сведений. Никаких других определений недостоверности в российском законодательстве не дается»,— полагает он. В то же время в толковых словарях «недостоверный» определяется как «сомнительный», продолжает господин Лукашевский. «Сомневаться можно в чем угодно. Например, историк Дмитриев, который подвергается длительному репрессивному прессингу, с точки зрения исторической науки доказал, что в Сандармохе были захоронены жертвы массовых расстрелов. Но Военно-историческое общество в этом сомневается и выдвигает другую точку зрения. Получается, что государственные органы сами хотят определять, какая точка зрения достоверна, а какая нет»,— говорит он.


Правозащитники опасаются, что государственные структуры будут сами определять, что считать достоверным что нет, и находки вроде массового захоронения в урочище Сандармох не будут признавать официально /
Фото: Анастасия Курилова, Коммерсантъ

По мнению эксперта, такой закон усилит монополию государства на информацию. «По применению закона о фейковых новостях мы уже видим, что любая информация, которая власти не нравится, объявляется недостоверной. На мой взгляд, через этот законопроект власти пытаются лишить российских граждан права на свободный обмен информацией, а также вводят возможность цензуры в области истории, прав человека»,— считает господин Лукашевский.

«Эти законы окончательно развалят гражданское общество»

 Закон об иностранных агентах был принят в России в 2012 году и привел, по мнению экспертов, к снижению роли третьего сектора в жизни общества. По словам руководителя Правозащитного совета Санкт-Петербурга Наталии Евдокимовой, «на международной арене российские НКО стали выглядеть очень бледно». «Если раньше наш голос громко звучал и наша работа оценивалась очень высоко, то сейчас многие НКО просто боятся участвовать в международных встречах, конференциях, семинарах. По недавнему опросу, проводимому среди НКО, мы поняли, что больше всего они боятся стать иностранными агентами, понимая, что за это их ограничат в правах, они перестанут получать поддержку»,— сказала она.

Эксперты напоминают, что правозащитный центр «Мемориал» уже несколько лет подвергается прессингу со стороны властей. В организации часто проходят проверки — очередная, прокурорская, началась 3 декабря и продлится месяц. По словам старшего юриста «Мемориала» Татьяны Глушковой, за это время прокуратура намерена получить «огромное количество документов о деятельности правозащитного центра, включая переписку со СМИ и приглашения экспертов дать комментарии».

Целью проверки прокуратура называет «проверку соблюдения законодательства об НКО», а в качестве основания для проверки указывает юристам «Мемориала» на статью закона «О прокуратуре».

«Мемориал», большая и известная организация, с трудом выдерживает такое давление со стороны органов власти, говорят эксперты. В регионах многие НКО просто закрываются.

«В маленьких субъектах, где все друг друга знают, нашим коллегам несладко живется,— рассказывает сопредседатель правозащитной организации "Человек и закон" Республики Марий Эл Ирина Протасова.— Еще не приняты новые законы, но органы власти уже выполняют установки не контактировать с НКО—иностранными агентами. Если у нас раньше было много просветительских программ о правах человека, мы много работали с МВД, судьями, прокурорами, то сейчас уже есть негласный запрет на их участие в наших программах. Они отказываются участвовать в наших семинарах. Сотрудникам органов власти не разрешают даже просто приходить на мероприятия, которые проводятся организацией—иностранным агентом. Любые помещения, центры, коворкинги, принадлежащие органам власти, теперь для нас закрыты — они отказываются нам их предоставлять. Более того, власти в регионах начали давить на коммерческие структуры, чтобы они перестали сотрудничать с такими НКО, как наша».

По словам госпожи Протасовой, в течение года после признания организации «Человек и закон» иностранным агентом к ней пришли с проверками из разных органов власти 16 раз. «Все эти проверки были инициированы по жалобам неких граждан, которых мы даже не знаем,— говорит Ирина Протасова.— Это очень осложняет работу. Это отражается на психическом состоянии сотрудников». По ее словам, новые законопроекты «убьют деятельность региональных общественных организаций». «Люди боятся штрафов. Если для больших городов это не очень большие деньги, то для регионов — огромные. Людям просто негде их взять»,— добавляет госпожа Протасова.

 
По словам сопредседателя правозащитной организации «Человек и закон» Республики Марий Эл Ирины Протасовой, новые законопроекты «убьют деятельность региональных общественных организаций» /
Фото: facebook.com/Ирина Протасова

«Я расцениваю эти поправки как беспрецедентное наступление на наши гражданские и политические права»,— заявляет директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. «Эти законы окончательно развалят гражданское общество,— полагает и Наталья Евдокимова.— Во время пандемии, когда НКО оказывают очень серьезную поддержку гражданам, оставшимся без помощи, мы можем потерять эту поддержку. Потому что их работа тоже может быть теперь расценена как политическая деятельность».

«К сожалению, президент ответил, что я мало понимаю в этом вопросе»

В 2013 году 13 российских организаций, которые могли попасть под закон об иностранных агентах, подали жалобу в Европейский суд по правам человека на Российскую Федерацию, попросив рассмотреть ее в ускоренном режиме. Однако Страсбург коммуницировал эту жалобу только в 2017 году. К этому времени, по словам Татьяны Глушковой, 12 из 13 организаций получили ярлык иностранных агентов. «В 2018-м ЕСПЧ завершил процедуру коммуникации по первой коллективной жалобе и приступил к рассмотрению ряда других жалоб от российских организаций, пострадавших от закона об иностранных агентах,— говорит госпожа Глушкова.— Сейчас мы ждем решения ЕСПЧ».

За последние две недели российские общественные организации предприняли новые попытки помешать принятию поправок к национальному законодательству, которые, по их мнению, поставят под угрозу существование гражданского общества в России.

23 ноября Московская Хельсинкская группа сообщила, что 50 российских НКО направили обращение спецдокладчикам ООН по вопросу о свободе мнений и их выражения, по праву на свободу мирных собраний и ассоциаций, по положению правозащитников.

В обращении говорится, что внесенный в Госдуму законопроект №1052523-7 «направлен на подавление деятельности» российских НКО и «сведет к минимуму демократическую дискуссию, сотрудничество и взаимодействие в российском обществе».

«Мы просим офис верховного комиссара ООН обратить внимание на крайне тяжелую ситуацию с правами человека в России и вступить в коммуникацию с российскими органами власти, высказать свою позицию по этим законопроектам, нарушающим права человека,— рассказала “Ъ” Наталья Таубина.— Также были направлены обращения комиссару по правам человека Совета Европы и уполномоченной по правам человека в РФ».

Не оставляют общественники и попыток найти общий язык с российской властью, несмотря на то что за годы, прошедшие с принятия закона об иностранных агентах, в самой России отношение властей к таким организациям изменилось в худшую сторону. Наталия Евдокимова вспоминает, что в 2014 году Конституционный суд разъяснил, что НКО—иностранные агенты вправе участвовать в политической деятельности на одних и тех же юридических условиях с другими НКО и вне зависимости от их отношения к принимаемым органами госвласти решениям и проводимой ими политикой. «То есть Конституционный суд утверждал, что НКО—иностранные агенты не дискриминированы в своих правах,— уточняет госпожа Евдокимова.— Однако после этого было принято около 35 поправок к законодательству, дискриминирующих НКО. НКО, имеющие статус иностранного агента, были лишены права участвовать в выборах, поддерживать политические партии, использовать упрощенный способ ведения бухгалтерского учета, становиться исполнителями общественно полезных услуг, делегировать своих представителей в общественные наблюдательные комиссии (ОНК), заниматься антикоррупционной экспертизой».

По словам Наталии Евдокимовой, она и ее коллеги неоднократно поднимали вопрос об иностранных агентах на заседаниях Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ (СПЧ).

«Несмотря на то что в законе об иностранных агентах говорится, что к политической деятельности не относится деятельность в области науки, культуры, искусства, здравоохранения, социального обслуживания, защиты растительного и животного мира, реестр иностранных агентов на сайте Минюста состоит именно из таких организаций,— объясняет она.— В этом реестре мы видим организации, которые занимаются проблемами СПИДа, ВИЧ-инфицированных людей, а также экологические организации. Три года назад на заседании совета я сообщила об этом президенту. Также я сказала ему, что закон применяется избирательно, например Левада-центр и ВЦИОМ занимаются одной и той же деятельностью, получают деньги из одного иностранного источника, но один из них — иностранный агент, а второй — нет. К сожалению, президент ответил, что я мало понимаю в этом вопросе и что у него есть информация из соответствующих органов и он знает, чем на самом деле занимаются иностранные агенты на территории РФ. Тем не менее следующее заседание совета он начал с того, что треть организаций из реестра НКО—иностранных агентов была исключена. Правда, он не уточнил, какая часть из них была ликвидирована по суду или самоликвидировалась».

10 декабря, на очередном заседании СПЧ, Наталия Евдокимова снова намерена поговорить с президентом о проблемах российских граждан и организаций, которые стали или скоро станут иностранными агентами.

24 ноября независимый эксперт Максим Крупский, уполномоченный на проведение независимой антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов и аккредитованный при Минюсте РФ, провел независимую антикоррупционную экспертизу двух законопроектов (№1052523-7 и №1057914-7), вводящих новые ограничения для НКО, и сделал вывод, что они антиконституционны. «Анализ содержания проекта (речь идет о проекте №1057914-7.— “Ъ”) позволяет прийти к выводу, что основные его положения не отвечают фундаментальному правовому принципу соблюдения баланса частных и публичных интересов, содержат в себе большое количество оценочных понятий, создающих угрозу злоупотребления правоприменителем своими полномочиями и предъявления к общественным объединениям, некоммерческим организациям и физическим лицам неопределенных, трудновыполнимых требований, что, в свою очередь, свидетельствует о явном противоречии указанных норм требованиям ст. 19 Конституции Российской Федерации,— говорится в заключении.— Наряду с этим проведенный экспертный анализ проекта позволяет прийти к выводу, что в нем содержится значительное количество коррупциогенных факторов».

По словам Натальи Таубиной, детальные заключения эксперта уже направлены в Госдуму, правительство РФ и Минюст, а в ближайшее время туда будут отправлены экспертизы по другим законопроектам.

 

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Карта террора и ГУЛАГа в Прикамье
•«Вместе!»
•Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929–1953)
КНИГА ПАМЯТИ | Мне было три года, когда маму и папу забрали
КНИГА ПАМЯТИ | Мне повезло
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus