Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

Рабочая группа по топонимике Перми разрабатывала концепцию присвоения имен общественным пространствам города несколько лет назад. Концепция так и не была принята. Одно из положений — установить мораторий от 5 до 15 лет с момента смерти известного жителя города, вспоминает доцент кафедры государственного управления и истории ПГНИУ, член Совета по топонимике Перми Михаил Нечаев:

«Вопрос только в сроке моратория — 3 года, 5 или 15 лет. У нас не было случаев, когда сразу после смерти улицу называли в честь какого-то известного пермяка. Проходило время, а после этого улица получала наименование. Есть ещё вторая позиция — переименование улиц. В нормативном документе чётко указано: историческое название может быть переименовано, если изначально улица имела другое название. А, например, улица Землячки образовалась исторически, и, получается, переименовывать эту улицу нельзя. Сначала нужно изменить положения нормативного акта».

По его словам, Екатеринбург сталкивается с очень серьёзными топонимическими вызовами, а «в Перми пришли к общественному согласию в этих вопросах».

В Перми всё просто помешались на увековечивании — все парки и скверы уже заполонили выдающимися деятелями, считает градозащитник Денис Галицкий. «В некотором смысле это симптом больного общества, когда „герои“ прекрасно понимают, что ничего выдающегося они не совершили и надо как-то материально „застолбить“ своё место в истории. В умах людей это сделать не смогли, поэтому хотят застолбить место в городе», — уверен он.

Он вспоминает, что участвовал в концепции топонимики Перми, но в ней говорилось о гораздо более длительном моратории. Галицкий полагает, что в Екатеринбурге сейчас обсуждают то же самое, что и предлагал он когда-то в своей концепции:

«Мораторий позволяет определить реальное место человека в истории города. По большому счёту, он должен быть равен хотя бы поколению — если память о чём-то передалась следующему поколению, то человек или событие достойно оказаться на карте города. А ещё лучше, чтобы топонимы возникали естественным образом, как, например, речка Уинка. Мало кто знает, что это топоним нового времени, буквально последних лет. И возник он вообще без совета по топонимике».

Предпосылок для дискуссии о моратории на названия улиц в Перми нет, считает председатель краевого отделения Союза журналистов России Игорь Лобанов. «Судя по моему опыту работы в совете, у нас есть даже некий „дефицит“ названий для новых улиц. И если поступают предложения об увековечивании памяти достойных земляков в виде наименования новых улиц их именами, совет по топонимике, как правило, их одобряет», — сказал он.

Игорь Лобанов добавил, что на ближайшем правлении краевого отделения «Союза журналистов» будет обсуждаться инициатива по увековечиванию памяти в отношении легендарного пермского журналиста, диктора пермского радио Григория Барабанщикова.

Инициатива ввести мораторий на именование общественных пространств показывает, что необходима широкая общественная и экспертная дискуссия о том, каким горожане хотят видеть свои города, — не соглашается с Игорем Лобановым руководитель Пермского «Мемориала» Роберт Латыпов:

«Потребность в обсуждении перспектив периодически возникает, и это нормально. И мораторий рассматривается директором Музея истории Екатеринбурга именно как возможность проведения такой дискуссии и принятия консенсусного решения на новом историческом этапе. Другое дело — сам факт переноса решения вопроса на три года. Такой срок может превратиться в ничегонеделанье. А ведь проблема действительно есть. Например, что делать с топонимами с именами советских вождей и организаторов массового политического террора? Рано или поздно на этот вопрос придётся ответить».

Роберт Латыпов добавляет, что вместе с положительным рассмотрением идеи моратория на присвоение имён улицам Перми было бы полезно сразу же определить, зачем он нужен, к каким результатам должен привести и кто будет модератором такой дискуссии. Он добавил, что на период действия моратория можно найти нейтральные названия: «Надеюсь, ума у нас хватит, чтобы не назвать улицы Деревообделочной или Шлакоблочной».