Рукописи и люди. Библиотекарь Сахаровского центра — о базе «Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы»

Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова (так он назывался до 2008 года) был открыт в мае 1996 года, а я попала туда в январе 1997 совершенно случайно, но потом поняла, что моя жизнь разделилась на две части. По образованию я геолог, кандидат геолого-минералогических наук, и первые тридцать с лишним лет работала по специальности, мне казалось, что интересные быть ничего не может, и я совершенно не помышляла заниматься современной историей. Но в 1996 году наш институт остался без всякого финансирования, а минимального оклада, который нам был гарантирован, не хватало, чтобы доехать до работы, я попросила, чтобы меня сократили, и была вынуждена искать другую работу, просила всех знакомых сообщать мне, если что-то будет. Первым директором Музея и общественного центра имени Сахарова был Юрий Вадимович Самодуров, с которым я была знакома еще со студенчества, его родители тоже геологи. Когда я стала искать работу, Юрий Вадимович спросил: «Ты бы не хотела работать в библиотеке?» Я в тот момент была готова на все, но сказала: «Ты понимаешь, я не специалист» — «Я знаю, что ты книжник. Все будет нормально, надо просто любить книги». Так я оказалась в библиотеке, где работаю уже больше двадцати лет.

Каждый человек, который работал в Музее и общественном центре, выполнял не только свои обязанности, а еще ту работу, которая в тот момент была нужна. Юрий Вадимович меня вызвал и сказал: «Надо попробовать написать заявку в Фонд Сороса на проект по работе со школьниками». И тогда я в первый раз села и написала заявку. Проект «Ты и государство: права и обязанности» был первым проектом нашего музея. Школьникам-старшеклассникам зачитывался цикл лекций по праву и истории репрессий, проводились ролевые игры на правовые темы, а потом они писали рефераты на предложенные музеем темы. Проект прошел очень удачно, как-то прозвучал среди школ Москвы. Потом мы проводили конкурс для учителей — разработка школьных уроков на тему истории политических репрессий. Было тоже очень интересно. Этот конкурс шел десять лет. Я как-то всем этим увлеклась и поняла, что такая историческая и образовательная работа мне нравится и очень интересна.

Мемуары о ГУЛАГе в СССР

Оказалось, что я давно была готова к этой теме. Зимой 1965-го года я взяла в библиотеке воспоминания генерала Горбатова «Годы и войны» — одни из немногих, которые были опубликованы в оттепель. (Второе издание этих воспоминаний вышло только в 1989-м г. Сейчас эта книга есть и в нашей библиотеке). Я, студентка, комсомолка, ничего не знавшая о Большом терроре, вдруг прочитала эти воспоминания о пребывании в колымских лагерях, и они меня ошеломили. Разве такое могло быть? Мне было непонятно, зачем нужно везти этого генерала на Колыму, доводить до полусмерти работой в шахте на добыче золота (люди вокруг него умирали), а потом вызвать в Москву, чтобы пересмотреть его дело и в марте 1941 года освободить. Он воевал в Великую Отечественную Войну, был командующим армии, после победы был назначен комендантом Берлина. Это просто не укладывалось в моей неподготовленной голове. Это было самое сильное, первое потрясение. Люди были не готовы к таким сведениям, и они проходили мимо большинства, да такие воспоминания и не публиковали в те годы, за исключением, пожалуй, опубликованной в «Новом мире» в 1962 году повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Ведь и материалы ХХ съезда не были широко известны, доклад Хрущева не публиковался. Сначала его зачитывали только на партийных собраниях, и народ был потрясен.

Люди, которые освобождались из лагерей, давали подписку о неразглашении под угрозой: если они будут говорить, могут пострадать их родственники. Поэтому они молчали, некоторые писали воспоминания «в стол». Как-то шли две параллельные жизни: одни отсидели, жили и ничего не рассказывали, а другие просто вообще ничего не знали. С конца 80-х годов, когда началась перестройка, гласность, воспоминания стали публиковаться, и появилась возможность издавать их самостоятельно крошечными тиражами. Многое печаталось в толстых журналах — в «Новом мире», в «Октябре», в «Огоньке». При том, что эти журналы выходили миллионными тиражами, подписаться на них было невозможно, и мы просто вырывали их друг у друга. Мы столько прочитали этих воспоминаний! «Черные камни» Анатолия Жигулина, «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург. Кстати, когда я пришла на работу в библиотеку, к нам приходили люди, которые сидели на Колыме вместе с Евгенией Семеновной. Мы записывали их воспоминания. Об Аксенове они говорили «Васька», потому что они его знали еще школьником, который приехал на Колыму к матери. Поэтому связь была еще очень тесная, и все это было живо само по себе.

Большое впечатление на меня произвели и воспоминания Тамары Петкевич «Жизнь — сапожок непарный». Я прочитала их за ночь, уже работая в библиотеке — оторваться было совершенно невозможно.

Сохранение воспоминаний

В миссию Музея и общественного центра было записано: «Сохранение памяти о жертвах политических репрессий», поэтому с самого начала его существования была запущена большая программа «Память о бесправии». Внутри программы было несколько направлений.

Началась работа по «Мартирологу жертв политических репрессий, расстрелянных и захороненных в Москве и Московской области в 1918-1953 гг». «Мартиролог» составлялся на основании каталога, который был создан группой Михаила Борисовича Миндлина. Это в основном были дети репрессированных, многие из которых и сами были репрессированы. Они работали со следственными делами в ГАРФе, в архиве ФСБ и составляли справки на репрессированных. Михаил Борисович, у которого за спиной было десять лет Колымских лагерей и восемь лет ссылки в Красноярский край, добился, чтобы людей пустили в архивы. Его боялись в архиве ФСБ, потому что он был человек очень независимый, не просил, а требовал, и они все ему давали. Одновременно по договору с архивом ФСБ и ГАРФом оцифровавылись фотографии из следственных дел. Мы тогда очень плотно работали с группой Миндлина, они у нас собирались и после смерти Михаила Борисовича в 1998 году.

И одновременно с этим были начаты работы по сбору сведений об авторах воспоминаний, переживших репрессии. С 1997 года мы стали составлять биобиблиографические справки об авторах воспоминаний для справочника. Такие справки включают биографию автора, составленную по воспоминаниям и по возможности дополненную сведениями из других источников. Биография сопровождается двумя фотографиями автора: одна, если сохранилась, примерно времени ареста и вторая — времени написания воспоминаний. В справке приводится библиографическое описание издания и переизданий.

А в 2000 году наша библиотека получила грант от фонда Сороса на создание электронной библиотеки. Сначала мы хотели просто оцифровывать редкие издания, которые у нас были — например, журналы «Соловецкие острова», которые выпускались в Соловецком лагере. Среди перечня редких книг были и воспоминания, потому что они часто издавались тиражом от 50 до 100 экземпляров, особенно в регионах. Мы решили, что именно их стоит оцифровывать. Книги сканировали и волонтеры, и сотрудники по договору — в основном, студенты, которые приходили подработать. Работа включала в себя также вычитку текста. С этого, собственно говоря, и началась электронная библиотека. Сначала, в основном, это были книги из наших фондов. В 2001 году мы отчитались по гранту диском, на котором были тексты около ста воспоминаний.

Работы по оцифровке и созданию электронной библиотеки продолжились уже в рамках программы «Память о бесправии», которая финансировалась из гранта от фонда Генри М. Джексона. В нашей библиотеке тогда было не так уж много воспоминаний, и мы обратились к фондам других: в первую очередь, в библиотеку «Мемориала», в Историческую библиотеку, в библиотеку Фонда «Русское зарубежье». В общем, мы собирали воспоминания, где могли и как могли.

В 2003 году было подготовлено первое издание двойного компакт-диска, куда включили все, что к этому моменту было наработано: 520 памятников из 59 регионов, электронная библиотека воспоминаний, включавшая 690 книг и биобиблиографические справки на 736 авторов.

В процессе работы над диском обсуждался вопрос: как представлять воспоминания? Обычно в электронной библиотеке книги выкладывались в виде сплошного текста, без деления на страницы. Но мы видели, что к нам в библиотеку приходили, в основном, научные работники — либо аспиранты, либо студенты, либо какие-то исследователи (чаще всего это были, кстати, иностранные специалисты). Мы понимали, что им для работы будут нужны ссылки на страницы, и специально попросили программистов сохранить деление, хотя нам говорили, что это непривычно и выглядит странно. Мы считаем, что такое представление материала — особенность нашей библиотеки. В воспоминания часто были включены фотографии, документы, но про это программисты уже сказали: «Нет, это невозможно сохранить — все будет очень долго загружаться, будет очень неудобно работать». Поэтому документы и фотографии исключили.

Главная страница Мартиролога жертв политических репрессий, расстрелянных и захороненных в Москве и Московской области в 1918-1953 гг

При составлении первого компакт-диска возникла трудность: как быть с авторскими правами? К тому моменту найти всех авторов или их наследников-правообладателей было невозможно — многие уже умерли. И тогда Семен Самуилович Виленский (основатель и глава историко-литературного общества «Возвращение», объединявшего репрессированных, в основном, колымских сидельцев) подсказал такой выход: «Опубликуйте в газете «Книжное обозрение» список всех авторов, которых вы включаете на этот диск, чтобы, если они возражают против публикации, могли заявить об этом». Мы опубликовали. Претензий не поступало — авторы были заинтересованы в том, чтобы воспоминания читали. Их целью было сделать пережитое известным. Тем более, что самые ранние воспоминания часто писались в стол, без надежды на публикацию.

В 2006 вышло второе издание, также состоящее из двух дисков под общим названием «Память о бесправии»: диск 1 — «Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы» (биобиблиографические материалы сведения о 1377 авторах и электронная библиотека — 1300 книг и публикаций воспоминаний), и диск 2 — «Памятники и памятные знаки жертвам политических репрессий на территории бывшего СССР». Диски бесплатно рассылались по университетским, городским и областным библиотекам и музеям, и вся эта база данных была также опубликована на сайте Музея.

Рукописи и люди

В 2009 году на сайте появился раздел «Неопубликованные материалы», где мы начали помещать ранее не публиковавшиеся воспоминания бывших политзаключенных, их родных и друзей, хранившиеся в библиотеке Сахаровского центра.

Основная часть рукописных воспоминаний хранится в «Мемориале», который существует с 1989 года (в 2009 году был опубликован аннотированный список рукописей, которые у них хранятся, но, насколько я понимаю, они не оцифрованы). Кроме того, очень большой объем воспоминаний был в обществе «Возвращение», которое эти воспоминания и издавало, но так как денег было мало, все шло очень медленно.

После открытия Музея и общественного центра люди начали приносить рукописи воспоминаний и нам. Когда я пришла работать в библиотеку, в ней уже было какое-то количество: в основном, это были машинописи, но какие-то были написаны от руки, в редких случаях уже набраны на компьютере. Когда у нас собирались какие-то региональные организации, я просила: «Если вы знаете, что в ваших регионах есть изданные или рукописные воспоминания, присылайте их нам или напишите об этом». И какое-то количество воспоминаний к нам приходило. Они лежали и лежали. Мы сначала опубликовали на сайте их список. Когда я стала поднимать вопрос о том, чтобы их опубликовать, и Юрий Вадимович, и Семен Самуилович стали говорить, что в таком виде их публиковать нельзя — они не отредактированы, их не будут читать. Но я прочитала очень коротенькую — пять или шесть страничек — рукопись воспоминаний Халидэ Юсуповой «Дорога на прииск Мальдяк» и поняла, что именно в таком виде их и надо публиковать: они очень сильные и несут заряд эмоций, которые испытывал автор, когда все это вспоминал. Я сама набрала эту рукопись на компьютере, и мы поставили ее на сайт. Это первая рукопись, которая стала активной в нашем списке, и появилась возможность ее прочитать.

Раздел «Неопубликованное» на сайте Сахаровского центра

Очень много рукописей подготовили к публикации волонтеры, которые каждый год приходили к нам из Московского Международного Университета. Это были иностранцы, которые учили здесь русский язык и изучали русскую культуру, они должны были отрабатывать какую-то волонтерскую работу, и их координатор приводила этих студентов к нам. Они не очень хорошо знали русский язык, поэтому для них работа была достаточно сложной, особенно если это был рукописный текст. Но они все делали очень старательно. Были у нас волонтерами и старшеклассники из московских школ. Их фотографии размещены на сайте в разделе «Волонтерам». Потом, когда нас объявили иностранными агентами, и университету, и школам было рекомендовано не водить студентов к нам на практику. Но появились волонтеры из Высшей Школы Экономики, которые приходили, просто прочитав объявление, что мы просим помощи в наборе рукописей. И вот, таким образом в разделе «Неопубликованное» у нас собрано уже около сотни текстов.

«Неопубликованное» по форме отличается от того, что вошло в основную базу воспоминаний, где есть строгая форма биографической справки, от которой мы не можем отойти. В «Неопубликованном» мы размещаем и фотографии, которые авторы включили в свои воспоминания, и фото документов, и что-то еще.

Раздел делится на две части: «Воспоминания о ГУЛАГе» и «Свидетельства о времени», то есть воспоминания о жизни в Советском Союзе, которые уже тоже представляют интерес. В эту часть входит и какое-то количество военных воспоминаний. Но часть военных есть и в разделе «Воспоминания о ГУЛАГе», потому что попавшие в плен люди после освобождения возвращались в СССР и многие оказывались уже в наших лагерях, причем получали очень большие сроки, до 25 лет. Например, у нас есть воспоминания по Норильскому восстанию, зачинщиками которого были в основном бывшие военнопленные, офицеры.

Хорошим источником для «Неопубликованного» послужили встречи бывших политзаключенных со школьниками в рамках нашего цикла «Свидетели и судьбы». Мы устраивали их достаточно часто, особенно в первые годы работы Музея, когда еще были живы многие сидельцы. Эти встречи записывались, и сохранился достаточно большой аудиоархив. Мы решили, что это тоже очень ценный материал, и с 2015 года начали их расшифровывать и размещать тексты на сайте.

Из людей, которые часто у нас выступали, мне запомнилась Марина Никаноровна Округина. Когда мы познакомились, ей было около 90 лет, она часто к нам приходила, и мы просили ее встречаться со школьниками. Она ленинградка, работала машинисткой у Жукова в Монголии, и когда начались аресты в штабе Красной армии, Марина Никаноровна тоже была арестована. Все военные годы она провела на Колыме, а ее семья оставалась в Ленинграде, и все погибли. Потом, уже в лагере, перед освобождением у нее появилась еще одна семья. Она прожила на Колыме до 1956 года — сначала в лагере, потом на поселении. Это была маленькая, худенькая женщина, очень активная, оптимистичная, она могла входить к нам в музей и если, например, на улице был мороз, от дверей читать стихи Пушкина: «Зима. Крестьянин, торжествуя…». Она говорила: «Если у вас что-то интересное, звоните — я прибегу». Мы всегда очень смеялись, потому что «прибегу» говорил человек, которому почти 90 лет.

К нам приходили многие колымчане, бывшие политзэки, которых объединял вокруг себя Семен Самуилович Виленский, это было такое колымское братство. Они проводили у нас свои встречи, вечера. Мы обязательно устраивали для них чай, и за этим чаем — знакомились.

Еще один очень активный человек — Янина Станиславовна Ставицкая. У нее совершенно другая судьба. Она полька. Когда арестовали ее родителей, она была девочкой и попала в детский дом. Причем в достаточно хороший, там был человечный директор, которому она благодарна за то, что он сумел создать им нормальную детскую жизнь. Она выступала перед школьниками со своими воспоминаниями о детском доме, но, конечно, эти воспоминания тоже начинались со слезами на глазах. Янина Станиславовна работала переводчиком с польского, и когда к нам попадала литература на польском языке, она переводила названия этих книг, чтобы можно было внести их в нашу базу; переводила коротенькие воспоминания из польских газет, была волонтером в библиотеке.

Еще очень интересный волонтер — Аэлита Мироновна Полянская, тоже дочь репрессированных родителей, доктор наук, гематолог. «Неопубликованное» начинается с раздела «Материалы, представленные в Конституционный суд РФ по “делу КПСС”». К нам попали ксерокопии этих документов. Аэлита Мироновна помогала составлять их опись. Сначала она приезжала к нам, работала в библиотеке, но она была очень пожилым человеком, и мы начали возить ксероксы документов к ней.

Запомнился Александр Соломонович Клейн. Это актер, режиссер Сыктывкарского театра. У него такая история. Он еврей, попал в плен, выдал себя за армянина и работал как военнопленный в чем-то типа немецкого колхоза. Он знал немецкий язык, и немец-бригадир использовал его как переводчика. Потом, когда их освободили, его обвинили в сотрудничестве с немцами, он попал в Воркуту и сидел там до 1955 года.

Эти люди рвались рассказать о том, что они пережили. Как-то раз Александр Соломонович ехал из Сыктывкара в санаторий в Сочи, у него была пересадка в Москве — один поезд приходил утром, а другой уходил после обеда — и в это время мы организовали его встречу со школьниками. Он приехал, плохо себя чувствовал. Мы отпаивали его чаем на кухне, он был в таком состоянии, что Игорь Яковлевич Веретильный (тогда заместитель директора) говорил: «Как он будет выступать? Он не сможет!» А школьники уже собрались. И когда он к ним вышел, произошло настоящее перерождение — он читал стихи, много рассказывал. Вот такое профессиональное качество: старый и больной человек вдруг превратился в красивого, сильного, читающего стихи. Мы все были изумлены — что может сделать профессия и любовь к ней.

И последняя история, которая касается «Неопубликованного». Александр Владимирович Турков (кстати, его воспоминания об отце тоже опубликованы на нашем сайте) принес нам две тетрадки, которые ему передали знакомые, и он даже не знает, как эти тетрадки к ним попали. Это были воспоминания женщины, которую никто не знал, но был указан адрес, по которому когда-то она жила, и написано: «Богатова А.И.» Мы набрали эти воспоминания, они очень интересные. Эта женщина тоже отбывала срок на Воркуте, в Ухте. И захотелось все-таки узнать, кто она. Мы решили, что надо посмотреть книгу памяти жертв репрессий «Покаяние», изданную в Сыктывкаре и нашли упоминание: «Богатова Агриппина Ивановна, 1903 года рождения, русская, арестована в 1936 году, пять лет лишения свободы». Срок ее освобождения приходился на 1941 год, но так как в годы войны не освобождали, она просидела до 1946 года, десять лет вместо пяти.

Сейчас уже нет людей, которые бы специально занимались оцифровыванием книг. Остался только сотрудник, который составляет биобиблиографические справки по вновь вышедшим воспоминания, т.е. мы пополняем базу авторов. В случае, если авторы присылают нам книжки, я с ними списываюсь и прошу прислать цифровой вариант, иногда даже прошу авторов самих составить биобиблиографические справки на себя или на своего родственника. Продолжаем пополнять базу «Памятники». Если нам попадаются материалы, мы продолжаем пополнять базу «Репрессированные художники».

Во всей этой работе участвовали многие и многие люди. В первую очередь это заслуга Юрия Вадимовича Самодурова, который, собственно говоря, и создал и архив Сахарова, и Музей, вообще все это придумал, продумал, собрал людей и сделал. И еще Антонина Ивановна Михайлова, которая координировала программы. Начав создавать электронную библиотеку воспоминаний о ГУЛАГе, я просто включилась в эту работу.

Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»