Автор: Елена Истомина
13.08.2019
В Кудымкарском районе с 5 по 11 августа проходила экспедиция пермского «Мемориала» «По рекам памяти». «Мемориальцы» с волонтерами из России и Литвы посетили Галяшор и Велва-Базу — поселки, в которые в 40-ые годы направляли спецпоселенцев. Как жили репрессированные, мы узнали у очевидцев тех событий.
История Тамары Свешниковой
Я родилась в Галяшоре. Прожила там почти 30 лет. В 1965 году уехала оттуда. Отец работал начальником лесоучастка. В 14 лет пошла вместе с литовцам работать в лес, рубила сучки.
На работу ходили пешком, по 7 км. Инструмент наш был топор. По 70 кубов леса заготавливали. План был, план, план… Лес валили, потом по Велве его сплавляли. Ребята были очень работящие.
Тамара Свешникова в молодости
Жили дружно, никогда не ругались. Песни очень любили петь. В поселке был клуб. Мы — молодежь-то — сами ставили концерты. Устраивали танцы каждый выходной. Все ходили на танцы — стар да мал. Литовцы любили танцевать. Весело жили. Хоть бедно, но весело.
Потом я уехала в Таджикистан на комсомольскую стройку, а литовцы — домой. Я к подругам в Литву потом ездила. Мы ведь жили в Галяшоре, как одна семья. Сейчас все они поумирали уже. А я вернулась на родину, живу теперь на Велва-Базе.
История Леонида Ладанова
Я родился в Галяшоре. Мои родители коми-пермяки. После войны мой дед приехал работать в этот поселок, а родился он в Малово. Отец работал в лесу мастером, мать — тоже в лесу, сучкорубом.
Так выглядел Галяшор раньше
Сначала в Галяшор привели поляков, в 1939 году. Они и построили поселок. Потом поляки уехали. Вместо них привели литовцев.
Взрослые между собой, конечно, говорили обо всем этом [репрессиях]… С нами, детьми, конечно, никто ничего не обсуждал. Мы про это ничего не знали. Мы росли с их детьми, дружили.
В Галяшоре было школа, двухлетка. Потом на учебу мы ходили на Велва-Базу [соседний поселок, находится в 3 км от Галяшора].
Я так считаю — у меня было счастливое детство… В поселке жизнь была интересной, дружной. Закрылся он в 1974 году. Мои отец с матерью последние уехали из Галяшора.
Поражало, знаете, что? Как они, литовцы, ухаживали за кладбищем. Гвоздики, которые они высаживали, до сих пор растут.
Цветы на кладбище в Галяшоре
У нас ведь как-то не принято на кладбище ходить и прибираться: только перед Семиком и в Семик. А у них всегда на кладбище был порядок.
Из истории
Спецпоселенцы прибыли в Галяшор в 1945 году — около 60 (по другим данным — около 80) литовских и польских семей. Они жили в бараках, работали в лесу. К 1970 году оставшиеся в живых покинули поселок. В 2016 году родственники репрессированных установили в Галяшоре памятный знак.
Наши дни
В этом году в рамках экспедиции «По рекам памяти», организованной пермским «Мемориалом», «мемориальцы» и волонтеры планировали обустроить памятник и привести в порядок кладбище в Галяшоре, а в поселке Велва-База установить памятный крест.
Но столкнулись с сопротивлением местной власти: сначала глава Кудымкарского района Валерий Климов отказал им в содействии, а после не разрешил устанавливать памятный знак. К концу экспедиции к «мемориальцам» заявились полицейские и возбудили уголовное дело по статье «Незаконная рубка леса».
Председатель пермского «Мемориала» Роберт Латыпов говорит, что они не рубили лес. Интернет-журнал «Звезда» рассказывает, что столбы, чтобы починить забор, волонтеры сделали из сухостоя. Калитку же привезли на тракторе свою — металлическую.
Глава Кудымкарского района Валерий Климов от комментариев отказывается. Сейчас в ситуацию вмешался Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков.
Редакция «ПН» будет следить за развитием событий.
Поделиться: