Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

Почти ровно семьдесят лет назад, 8 января 1945 года, было принято постановление правительства №35 «О правовом положении спецпереселенцев». Не только отдельные граждане Страны Советов, казавшиеся режиму недостаточно лояльными, но и целые народы, официально признанные «неблагонадежными», превратились в спецпереселенцев в период Второй Мировой войны.

В эшелонах, направлявшихся в мае 1944 года из Крыма в отдаленные районы Средней Азии и Сибири, оказались и руководители Крымской АССР, и рядовые граждане – крымские татары. В одночасье все они – глава автономии и глава правительства республики, руководители партизанского движения, женщины, старики, дети – стали врагами Советской власти, «предателями Родины», превратившись в безликую массу, названную «спецпереселенцами».

По состоянию на 5 сентября 1944 года, в ведении Отдела спецпоселений НКВД СССР находилось 2 миллиона 225 тысяч спецпереселенцев, расселенных на территории шести союзных и семи автономных республик. В функции Отдела входило: «содействие трудовому и хозяйственно-бытовому устройству спецпереселенцев; оперативное чекистское обслуживание спецпереселенцев; учет спецпереселенцев и административный надзор за ними в местах расселения». При этом правовой статус их – более двух миллионов человек – определен не был. Наконец, 8 января 1945 года было принято постановление Совета Народных комиссаров, регулировавшее правовое положение спецпереселенцев.

Первый пункт постановления гласил: «Спецпереселенцы пользуются всеми правами граждан СССР, за исключением ограничений, предусмотренных настоящим Постановлением».        

Согласно второму пункту постановления, «все трудоспособные спецпереселенцы обязаны заниматься общественно-полезным трудом. В этих целях местные Советы депутатов трудящихся по согласованию с органами НКВД организуют трудовое устройство спецпереселенцев в сельском хозяйстве, в промышленных предприятиях, на стройках, в хозяйственно-кооперативных организациях и учреждениях. За нарушение трудовой дисциплины спецпереселенцы привлекаются к ответственности в соответствии с существующими законами».

Обратим внимание, что для остальных граждан по действовавшей на тот момент Конституции 1936 года провозглашалось право на труд, а вовсе не обязанность трудиться («граждане СССР имеют право на труд, то есть право на получение гарантированной работы с оплатой их труда в соответствии с его количеством и качеством», говорилось в Конституции). Понятие «право» предполагает выбор, «обязанность» же заключает в себе очевидный императивный смысл. Безальтернативность тезиса – «спецпереселенцы обязаны заниматься общественно-полезным трудом» – налицо. И это в точности отражает истинное отношение власти к спецпереселенцам – как к рабсиле, а не как к равным гражданам. Таким образом, постановление правительства от 8 января 1945 года с юридической точки зрения вступало в явное противоречие с Конституцией – Основным законом государства, и, следовательно, было антиконституционным решением.

Постановление закрепляло ограничения в передвижении и надзорно-контролирующие функции спецкомендатур – административных органов власти в местах спецпоселений:

«3. Спецпереселенцы не имеют права без разрешения коменданта спецкомендатуры НКВД отлучаться за пределы района расселения, обслуживаемого данной спецкомендатурой. Самовольная отлучка за пределы района расселения, обслуживаемого спецкомендатурой, рассматривается как побег и влечет за собой ответственность в уголовном порядке.

4. Спецпереселенцы – главы семей или лица, их заменяющие, обязаны в 3-дневный срок сообщать в спецкомендатуру НКВД обо всех изменениях, происшедших в составе семьи (рождение ребенка, смерть члена семьи, побег и т. п.).

5.  Спецпереселенцы обязаны строго соблюдать установленный для них режим и общественный порядок в местах поселения и подчиняться всем распоряжениям спецкомендатур НКВД. За нарушение режима и общественного порядка в местах поселения спецпереселенцы подвергаются административному взысканию в виде штрафа до 100 руб. или ареста до 5 суток».

К моменту выхода этого постановления крымскотатарские спецпереселенцы уже в полной мере вкусили «прелести» жизни в новых местах. В отличие от тех, кто занимал их дома на родине, спецпереселенцев на новых местах никто не ждал. Никому не было дела до того, чтобы обеспечить их хотя бы самым необходимым…

Крымскотатарские спецпереселенцы были определены на строительство Фархадской ГЭС в Бекабаде, рудники «Койташ» в Самаркандской области и «Ташкент-Сталинуголь», в колхозы и совхозы Ташкентской, Андижанской, Самаркандской, Кашкадарьинской областей. В большинстве своем размещены они были в неприспособленных для жилья бараках, а на руднике «Койташ» и вовсе оказались под открытым небом.

По данным Отдела спецпоселений НКВД CCCР, в ноябре 1944 года в местах выселения находились 193.865 крымских татар, из них в Узбекистане – 151.136, в Марийской АССР – 8.597, в Казахской ССР – 4.286, остальные были распределены «для использования на работах» в Молотовской (10.555), Кемеровской (6.743), Горьковской (5.095), Свердловской (3.594), Ивановской (2.800), Ярославской (1.059) областях РСФСР.

Большая часть мужского населения была в это время в Красной Армии. Директивы НКВД СССР от 16 ноября 1944 года и от 12 августа 1945 года категорически запрещали «направлять демобилизованных из Красной Армии: чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев – на территории бывшей Чечено-Ингушской ССР, бывшей Карачаевской автономной области и на территорию бывшей Кабардино-Балкарской АССР; калмыков – на территории бывшей Калмыцкой АССР, Ростовской и Сталинградской областей; крымских татар, крымских болгар, греков, армян – на территорию бывшей Крымской АССР».

Свои семьи защитники Родины находили – если,  конечно, находили – уже на чужбине, в местах «специальных поселений»...

Непривычный климат, постоянная нехватка питания, а зачастую и крыши над головой, привели к тому, что практически сразу же по прибытии в новые места среди крымскотатарских спецпереселенцев разразилась эпидемия малярии и желудочно-кишечных заболеваний. Согласно сообщению ОСП НКВД, к ноябрю 1944 года от болезней и истощения в Узбекистане умерло 10.105 спецпереселенцев из Крыма, т.е. около 7 % от числа прибывших. А ведь это были только первые месяцы высылки…

Все, кто выжил в эти годы, вспоминают, что они были самыми тяжелыми. Рассказы очевидцев событий на редкость однообразны и отличаются разве что частностями. Общего же много – мучительный постоянный голод, болезни (малярия, дизентерия, тиф), изнуряющий труд и умершие – в каждой семье.

Вот лишь одна судьба.

Зелиха Пашиева родилась в 1918 году в красивейшем уголке Крыма – деревне Кучук-Узень Алуштинского района. В 1935-м вышла замуж за Османа Пашиева, сыграли комсомольскую свадьбу. Муж работал в деревенской пекарне. Жили очень дружно. К началу войны у супругов родилось четверо детей.

В первые дни войны муж ушел на фронт, а Зелиха с родителями и детьми осталась в родной деревне. В 1942-м мужа из-за контузии комиссовали, и он вернулся в деревню. 2 июня 1942 года маму Зелихи за связь с партизанами немцы расстреляли.

Едва залечив раны, Осман ушел в партизанский отряд, а у Зелихи в 1943 году родился мальчик. Ребенку было три дня, когда ее вместе с младенцем – как жену партизана – немцы забрали в тюрьму. Пупок у ребенка отпал в тюрьме, еле живых их чудом спасли…

29 декабря 1943 года  во время прочеса леса в бою с фашистами Осман был убит.

А вскоре после освобождения Крыма, 18 мая 1944 года, на рассвете в дом ворвались вооруженные советские солдаты: «Немедленно собирайтесь и выходите во двор». В панике Зелиха думала, что их ведут на расстрел, практически ничего с собой не взяла, да и что можно было за 15 минут собрать – разве что детей и старика отца.

Односельчане ей говорили: «Вас не тронут, ваша семья и так пострадала от немцев». Но... их погрузили в машины и привезли в Симферополь. Два дня Зелиха искала отца на вокзале. Эшелоны заполняли людьми, везде были слышны плач и голоса. Наконец, раздался паровозный гудок, состав дернулся и они поехали. Куда везут, никто не знал.

В дороге были около трех недель. Люди начали болеть, умирали. Наконец они прибыли в Узбекистан. Только здесь Зелиха нашла отца. Их поселили в землянку, грязную, без окон, погнали на работу на стройку. Люди стали умирать от невыносимой жары, голода, воды из арыка. Вскоре Зелиха заболела, детей забрали в детдом. Постепенно она стала поправляться, однако дети и отец не выдержали этих условий.

Так в первые годы изгнания Зелиха потеряла отца и пятерых детей, оставшись одна.

Мне пришлось читать, записывать и слышать немало историй депортированных. В них судьбы людей – одна страшней другой. И привыкнуть к этому невозможно…

Гульнара Бекирова, крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба