9 февраля 1931 г.
г. Пермь
Обращаюсь к вам, носителям власти в моей дорогой, родной стране, по следующей причине: вы сделали для всех жизнь невыносимою! Вся Россия стонет под гнетом Советской власти. Стонут раскулаченные по тюрьмам и в ссылках, разоренные, нищие и голодные, лишенные семьи, старики, женщины, дети! Стонет духовенство, великие старцы-подвижники, которых терзаете вы нравственно и физически! Стонут женщины, дети, у которых вы отняли отцов и мужей своим безнравственным законом свободных разводов, который вместо сознания долга и совести дал только свободу плотской похоти, в жертву которой приносят жизнь и счастье жен и детей. Стонут девушки, у которых вы отняли девство, девичий стыд, женственную скромность и чистоту. В 12–14 лет они уже – падшие женщины. Молодежь, мальчики у вас – несчастные «хулиганы», с бранью, самыми скверными словами, которыми они оскверняют уста свои, покрывают ими стены домов, заплоты, двери, даже на снегу написаны эти ужасные слова.
Стонет дорогое, родное крестьянство мое, наш русский народ, о котором еще Некрасов сказал: «Где народ – там и стон! Эх, сердечный, что же значит твой стон бесконечный!» Но никогда не стонал наш гонимый народ, как теперь. Жутко!
И вы слышите этот стон, но закрыли глаза, заткнули уши. Вы, которые брали власть во имя добра и правды, чтобы освободить от гнета, чтобы в
прекрасной, свободной стране не было униженных и угнетенных! А вместо этого сами стали угнетателями невыразимо худшими; властью, которая беззастенчиво грабит и разоряет, хуже разбойников! Вы людей обратили в животных, которые поглощены одной заботой о хлебе, о пище телесной с утра до ночи, а часто и ночью, стоя в очередях, голодные, измерзшие, усталые, озлобленные! Изо дня в день. А духовной пищи вы не дали никакой, для бессмертной, живой человеческой души – лишь ваши лживые газеты с противными, собственно вашими словами «буржуй», «кулак», «лишенец», «белый», «красный». Все эти слова означают гнусную травлю людей и стоят вместо слов «брат», «брат», «брат». «Кулаки», «лишенцы» – наши люди, братья, быть может, лучше вас и меня.
Вся страна разорена, нищая, босая, голодная, холодная! Вы делаете то же, за что [вы] издевались над старой властью: торгуете вином, спекулируете, где прежде наживали гроши, вы берете четверную цену! Возмущались расстрелами и казнями – и сами казните и расстреливаете!
Я не люблю тебя, «Советская власть», как [власть] угнетателей, мучителей, как тяжкое несчастье моей родной страны! Быть может, ненавидела бы вас, «товарищи большевики», если бы не узнала, что вы – наказание Божие. Это Господь покарал нашу страну, сделав вас нашей властью. […]*
9 февраля 1931 года.
Нина Дмитриевна Рогачева
Заимка, 2 л[иния], д. 7, кв. 4.
ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8835. Л. 5–5 об. Подлинник. Рукопись.
[i] Рогачева Нина Дмитриевна, 1891 г.р., уроженка г. Котельнич Кировской области, образование среднее. Арестована 18 февраля 1931 г. за письмо «контрреволюционного содержания», направленное в Пермский ГК ВКП(б). По постановлению Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 15 мая 1931 г. заключена в концлагерь сроком на 3 года. Дальнейшая судьба неизвестна. Реабилитирована в 1999 г.
Записей не найдено.