Исторический раздел:

Трудовая повседневность северного крестьянства в 1930-е гг.


Яскунова Анна Александровна

ФГБОУ ВПО "Вологодский государственный

 педагогический университет", аспирант

 

Историческая наука на сегодняшний день переживает так называемый антропологический переворот. Современные исследователи постепенно отходят от изучения традиционных социально-экономических проблем, все более уделяя внимание социокультурным, историко-психологическим проблемам, изучению повседневности. Повседневность – универсальная категория, охватывающая широкий спектр проблем, не достаточно хорошо проработанных исследователями – быт, образ и стиль жизни, культурная среда и т.д. «Повседневность является частью социальной реальности, определенной целостностью  духовно-ментального и материального, необходимым условием общественной жизни, которая разворачивается в социальном пространстве и времени в сферах быта, труда и досуга с помощью различных видов деятельности»[2].

Обращение к трудовой повседневности, как к одному из аспектов повседневной жизни значительно расширяет представления о трудовой деятельности, как о важнейшей составляющей жизни колхозников. Хозяйственная культура и трудовая деятельность – ведущие составляющие повседневной жизни человека. Несмотря на огромное количество понятий и определений термина повседневность, охватывающих огромные временные и географические рамки и совершенно противоположные друг другу процессы, человек всегда, так или иначе, находится в процессе выполнения какой либо работы. И, по мнению Н. Л. Пушкаревой, одна из задач исследователя – «в изучении каждодневных обстоятельств работы, мотивации труда, отношений работников между собой и их взаимодействий (в том числе и конфликтных) с представителями администрации и предпринимателями»[3].

1930-е годы для российского крестьянства во многом оказались переломными. Коллективизация и раскрестьянивание постепенно изменили традиционную жизнь сельского социума. С образованием колхозов, организация деревенского труда подверглась кардинальным изменениям. В деревне складывалась система крестьянских повинностей, ведущую роль среди которых играла отработочная повинность, окончательно закрепленная в 1939 году[4]. Ведущей целью осуществления таких преобразований в деревне являлось максимальное привлечение крестьян к работе, а следовательно необходимо было коренным образом изменить их отношение к труду.

Основой организации труда в колхозе стал бригадно-звеньевой метод. Вводилась так называемая сдельщина. Колхозники были обязаны выработать определенную норму труда, измеряемую в трудоднях. Постепенно менялось и отношение крестьян к труду. Колхозники стали равнодушно относиться к результатам своей работы, к инструментам труда, животным, к земле. Такая ломка традиционно для крестьян сельского уклада происходила постепенно до конца 1930-х гг. Трудно не согласиться со словами О. Платонова, «отрыв крестьян от земли, отсутствие прямой связи с результатами труда вызвали резкое отчуждение труда среди крестьянства. На глазах исчезают такие качества крестьянства как хозяйственность, самостоятельность, самодеятельность, инициатива. Торжествует казенное отношение к труду»[5]. Остановимся на ключевых моментах трудовой повседневности колхозников, на материалах Русского Севера.

Одной из важнейших составляющих колхозной жизни являлся трудодень. Это мера затрат труда и мера потребления в колхозах, применявшаяся в 1930 – первой половине 1960 гг.; служила основой распределения доходов. Власти стремились к выполнению обязательного минимума трудодней всеми колхозниками, при этом активно внедрялась индивидуальная сдельщина. Согласно постановлению Севкрайкома колхоза «О сдельной работе в колхозе»[6], утвержденному в 1931 г., наиболее простой формой учета колхозного труда является система «табель-наряд». Суть данной системы сводилась к следующему: бригада получает наряд на выполнение колхозных работ, бригадир ведет табель выполнения работ, колхозникам выдается трудовая книжка, в которой осуществляется запись выработанных трудодней. Запись в трудовую книжку осуществляет бригадир после выполнения («принятия») работы, «но не реже одно раза в неделю». По окончанию работ, бригадир сдает в правление колхоза наряд и заполненный табель учета[7]. Данная система практически не соблюдалась в колхозах. Так, в письме колхозников-ударников (Междуреченский район, Северный край, 1934 г.) сообщается «Индивидуальная сдельщина внедряется медленно, преобладает еще групповая сдельщина ввиду недостаточно четко налаженного учета… в общем не достает грамотных людей, могущих вести точный учет»[8]. В актах по самообследованию колхоза «Красная звезда» Северного края (1932 г.) сообщается, что «до 1932 г. при групповой сдельщине присутствовала уравниловка в оплате труда между членами группы. В данное время вводится индивидуальная сдельщина»[9]. Материалы проверки колхозов Вологодской и Архангельской области свидетельствуют о недостатках работы бригадиров и правления колхозов в части учета труда. Так, при проверке колхозов Шольского района Вологодской области (1937 г.) было замечено «учет труда… ведется плохо, запись в трудовые книжки производится с большим опозданием»[10]. Пример из истории семьи Крутовых (д. Никольщина, Вологодской области) подтверждает, что в сельском социуме достаточно часто возникала проблема так называемых приписок трудодней. «Семья была большая, и отец работал днем на разных работах, а ночью еще и сторожем, но он никак помять не мог, почему ему мало приходилось получать. Только позднее добрался до истины, что его работу на себя записывал бригадир»[11]. Проблемы с учетом труда в колхозах были вызваны рядом обстоятельств. В практике крестьянских хозяйств отсутствовал опыт учета трудовых усилий. Система норм выработки была достаточно сложной и требовала грамотных специалистов, способных определить результаты усилий каждого члена бригады. Кроме того, разделить поровну было значительно проще, и более соответствовало желаниям крестьян[12].

Другим аспектом, связанным с внедрением определенных норм выработки, являлось невыполнение обязательного минимума трудодней. В своем письме в районную газету «Красная волна» колхозница Морозова З.М. (1937 г.) сообщает «У меня маленький ребенок, да девочка трех лет, да двое учатся в семилетке. На работу приходится редко ходить…»[13]. Одной их характерных причин прогулов для колхозников Русского Севера являлся сбор грибов и ягод. В колхозе «1-е мая» колхозница Пирогова Анна с семьей в 1938 г. заработала 60 трудодней, «а клюквы продала на сумму 4200 р.»[14]. Таким образом, система введения индивидуальной сдельщины и выполнения определенных норм выработки в колхозах внедрялась достаточно медленно, и не завершилась к концу 1930-х гг. По мнению Ш. Фицпатрик, поведение крестьян в данных условиях во многом принимало формы «повседневного сопротивления», обычные для подневольного и принудительного труда[15].

Формирование бригадно-звеньевой системы организации труда происходило на протяжении исследуемого периода. В феврале 1932 г. были сформулированы принципы организации колхозных бригад[16]. Порядок комплектования бригад менялся на протяжении исследуемого периода. Вначале 1930-х гг. наиболее распространенным был территориальный принцип формирования бригад, существовали так называемые «бригады-дворки». Эти бригады выполняли полный цикл сельскохозяйственных работ, следовательно, отсутствовала какая-либо специализация. По мере укрепления колхозного строя – совершенствовался и бригадный метод выполнения работ и к середине 1930-х гг. оформляется специализация на полеводческие, животноводческие бригады, бригады по заготовке кормов.

В своем письме колхозник колхоза «имени М. Горького» (Вологодская область) пишет «1933 г. Подготовки к весенней посевной кампании и к уборочной совершенно не было. Результаты: 1) выезжали пахать и сеять 8 – 9 часов утра. 2) люди шатались, а работа стояла. В период сенокоса и жатвы хлебов колхозники уходили кто куда вздумает… Бригадир не работал, а трудодни себе начислил»[17]. В другом анонимном письме из колхоза «9 января» сообщается «… задание бригаде на декаду не давалось и члены бригады не знали, что завтра будут делать, а потому был поздний выход на работу, и даже были случаи переброски рабочих с одной работы на другую, з-за чего утеряно очень много трудодней»[18]. Вот еще пример. В анонимном письме 1938 г. «О колхозе 1-е мая» (Архангельская область) в редакцию «Крестьянской газеты» сообщается: «В деревнях процветает пьянство, разгул, можно сказать, пьют всей деревней… Дисциплина отсутствует, бригады не слушают председателя колхоза (постоянная перебранка и ругань)… В самое горячее время для колхоза сенокос и уборочная кампанию на работу выходили не больше 3 – 4 колхозников. Сено осталось на 35% нескошенным под снегом. … Хозяйство колхоза развалилось: саней мало, хомутов не хватает, а имелые выглядят печально, чинить и ремонтировать некому, нет ответственного колхозника»[19].

Параллельно происходит формирование звеньевой системы организации труда. По мнению М.Н. Глумной, звеньевая система организации труда представляла собой «панацею от обезлички и стимул к повышению производительности труда»[20]. В Вологодской области становление звеньевой системы организации труда проходило в хозяйствах, специализировавшихся на выращивании технических культур, особенно в льноводной отрасли. Звено понималось колхозниками как маленькая бригада. За звеньями закреплялась определенная площадь посева. Численность звена колебалась от 3 до 5 человек. Звеньевые организовывали всю работу, начиная с подготовки к севу и кончая сдачей семян, кроме того звеньевые являлись инициаторами развертывания стахановского движения[21]. Тем не менее, даже к конку 1930-х гг. звенья по-прежнему оставались непрочными и не сохранялись в полном составе до конца сельскохозяйственных работ.

Немаловажную роль в этом процессе сыграло отсутствие грамотных организаторов работы – бригадиров. Согласно Примерному Уставу сельхозартели 1935 г. бригадир распределял работу между членами артели, он был обязан «наилучшим образом использовать каждого колхозника своей бригады, не допуская  при распределении работы никакого кумовства, семейства и строго учитывая трудовую квалификацию, опыт и физическую силу каждого»[22]. Одной из важнейших функций бригадира при организации колхозных работ являлась, так называемая «раздача нарядов», обеспечение выхода колхозников на работу при отсутствии должной мотивации со стороны крестьян. В воспоминаниях колхозников фигура бригадира является ведущей. «Бригадир давал наряд с утра кому что делать… И частушка была:

В том конце собака лает

Не собака – бригадир.

Выходите на работу,

А то хлеба не дадим!

Если кто-то отказывался работать, ругается (бригадир – примечание автора), кричит. Как настроение бригадира, такие и отношения. Если ему не угодить, то он может нажаловаться председателю, за это могли лишить трудодней»[23].

Таким образом, в колхозах достаточно медленно приживалась бригадная форма организации труда, сдельщина и выполнение определенных норм выработки, традиционные для промышленных предприятий. Представленные примеры достаточно ярко характеризуют отношение колхозников к формировавшейся бригадной системе организации труда: постоянные уходы с работы, безответственное отношение к результата труда. По мнению Л.В. Изюмовой, это было связано, прежде всего, с тем, что коллективные формы труда внедрялись в сознание колхозников непросто[24].  Тем не менее, к концу 1930-х гг. произошло окончательное становление повседневных форм крестьянского труда.

 


[1] Доклад подготовлен при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда.  Проект № 12-31-01305

[2] Полякова И.П. Повседневность в социально-философском контексте: теоретико-методологические анализ. Дисс. на соиск. уч. ст. д. филос. наук…М., 2011.

[3] Пушкарева Н. Л. История повседневности. // http: //www.krugosvet.ru

[4] Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. «Об обязательном минимуме трудодней»

[5] Платонов О. Русский труд. М., 1991.

[6] ГААО. Ф. 106. Оп. 12. Д. 15. Л. 58 – 64.

[7] Там же. Л. 63 – 64.

[8] ГААО. ОДСПИ. Ф. 290. Оп. 2. Д. 219. Л. 135об.

[9] ГААО. ОДСПИ. Ф. 290. Оп. 1. Д. 1291. Л. 17об.

[10] ВОАНПИ Ф. 2522. Оп. 1. Д. 42. Л. 64.

[11] Голоса крестьян: Сельская Россия XX в. В крестьянских мемуарах. – М., 1996. С. 15.

[12] Глумная М.Н. Характер и культура труда крестьянства в 1930-е гг. (на примере Европейского Севера России). // http://e-server.e.u-tokyo.ac.jp/cirje/research/dp/2004/2004cf262.pdf

[13] ГААО. ОДСПИ. Ф. 296. Оп. 1. Д. 188. Л. 68.

[14] ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 2. Д. 181. Л. 3.

[15] Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930-е годы: деревня. – М., 2001. С. 12.

[16] Постановление ЦК ВКП(б) от 4 февраля 1932 г. «Об очередных мероприятиях по организационно-хозяйственному укреплению колхозов»

[17] ГААО. Ф. 3066. Оп. 1. Д. 49. Л. 115 – 115об.

[18] ГААО. Ф. 3066. Оп. 1. Д. 21. Л. 5.

[19] РГАЭ. Ф. 396. Оп. 10. Д. 4. Л. 195.

[20] Глумная М.Н. Характер и культура труда  колхозного крестьянства в 1930-е гг. (на примере Европейского Севера России). // http://e-server.e.u-tokyo.ac.jp/cirje/research/dp/2004/2004cf262.pdf

[21] ГАВО. Ф. 1705. О. 9. Д. 4. Л. 42, 55, 56, 57, 70, 76, 90.

[22] Решение партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 2. М., 1967, с. 519 – 530.

[23] Архив автора. Воспоминания Антоновской В.В., 1927 г.р., деревня Баломутовская, Вологодской области.

[24] Изюмова Л.В. Стратификация колхозной деревни в 1930 – 1960-е гг. (по материалам Европейского Севера России): монография. – Вологда. 2010. С. 77.

Источник

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Ссылка крестьян на Урал в 1930-е годы
•Карта террора и ГУЛАГа в Прикамье
•История строительства Камского целлюлозно-бумажного комбината и г. Краснокамска в 1930-е гг.
КНИГА ПАМЯТИ | Для тебя средь детей не бывало чужих
КНИГА ПАМЯТИ | Любила его всей душой
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus