Тоталитарный нафталин
Мария
Черемных
Казалось бы,
смешно доставать чучело из шкафа, трясти
им, пугая детей и раздражая обывателей.
Часто общество именно так воспринимает
все, связанное с процессом десталинизации.
«Ну, дескать, было и прошло, чего
ворошить-то?! Пережили – в день сегодняшний
пора: жить, работать, детей растить».
Надо быть в
настоящем. Вот только порой кажется,
что символическую сталинскую шинельку
тоталитаризма, в шкафы сознания
запрятанную, моль долго еще не съест.
Ибо чьи-то заботливые руки нафталин
регулярно подкладывают. Кто эти
«заботливые»? Да мы с вами! Каждый в меру
сил и опыта льем воду на мельницу
тоталитаризма.
Лично для
меня, в силу гуманитарного образования
и профессиональной деятельности,
тоталитаризм имеет вполне конкретное
лицо – это лицо Сталина. Помните, как у
Осипа Мандельштама:
«Его толстые
пальцы, как черви, жирны,
А слова,
как пудовые гири, верны,
Тараканьи
смеются усища,
И сияют его
голенища».
Или
вот еще:
«Как подкову,
кует за указом указ:
Кому в пах,
кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь
у него - то малина
И широкая
грудь осетина».
Строфы
века. Антология русской поэзии.
Сост.
Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт,
1995
Стих «Мы
живём, под собою не чуя страны» –
своеобразная рефлексия поколения. На
митинге 30 октября, в День памяти жертв
политических репрессий я заметила, как
трудно далось чтение этих строк молодой
и талантливой девушке. Не её это, не
чувствует она силу данных слов и чувства
автора ей, слава Богу, не присущи. А ведь
«нет» сказать не смогла и другой стих
не выбрала, предпочла чужими словами
давиться, нежели отказаться от того,
что дали и выбрать иное. Вот они мизерные
корешки тоталитарного сознания! Что
это? А это он и есть – тоталитарный
нафталин. Его запах, подобный запаху
пота, страха, портянок, если хотите,
ощущается тогда, когда мы недоуменно
восклицаем: «Тебе что, больше всех
надо?!» или перебиваем собеседника
фразой: «Это не по телефону!» Мы – больные
люди, ибо у нас мания преследования. С
чего бы? Да всё оттуда, из далеких 1930-х
годов.
А уж как силен
запах тоталитаризма в образовательных
учреждениях! «Если ты не … (сделаешь
что-либо), то я сообщу… (директору или
родителям, в зависимости от того, кто в
данной ситуации страшнее и карательнее)».
Моему сыну в начальной школе директор
казался чем-то типа сатаны, чье незримое
око всегда все видит и стоит лишь
чуть-чуть провиниться – кара последует
незамедлительно. Большой брат смотрит
на тебя? Для России это чувство –
безусловное завоевание XX
века.
Есть ещё
цитата из школьно-бытового, своеобразная
классика: «Ты что, самый умный?» Посчитайте
на досуге, сколько людей в состоянии
ответить на этот вопрос адекватно.
Страшно быть умным? Ага, ведь их сажают
или уничтожают.
На одном из
семинаров учительницу обществознания
спросили: «Скажите, а в школе есть
репрессии?». Дама ответила «Да» таким
тоном, будто ее спросили о второй обуви.
А знаете, как наказывают первоклассников
в одной из пермских школ? Тех, кто плохо
себя ведёт (это определяет учитель своей
единоличной властью и статусом), ставят
стоять всю перемену возле учителя.
Заговорить или отлучиться можно только
с согласия взрослого, а его еще получить
надо. На мой вопрос, почему так, «милая»
дама улыбается и, не приходя в сознание,
в котором должны быть знания по возрастной
психологии и понимание того, что, отстояв
перемену, шалун будет резвиться на
уроке, отвечает: «Так как же ещё с ними?»
И ведь страшно съёрничать что-то типа
«попробуйте розги». Она попробует их и
скажет, что родители посоветовали. А
вот предложение попробовать договариваться,
вырабатывать некие конвенции, правила,
– встречает недоумение. Как? Зачем? Ведь
через власть, основанную на страхе и
публичном унижении проще и до поры до
времени эффективнее. Тем более из чада
пронафталиненный дух будут другие: в
семье и, если повезет, в старшей школе-вузе.
Беда в том,
что из маленьких унижений вырастает
большая ненависть к людям или тотальное
равнодушие, или потребность при наличии
мало-мальской власти употребить все,
что когда-то использовали, давя тебя
самого.
Сегодня
десталинизация для меня – это проветривание
старых шкафов нашего сознания. Давайте
выбрасывать шинели, френчи, кители
прошлого, пытаясь ограничить власть
учителя, полицейского, судьи – любого,
стремящегося уничтожать, карать,
репрессировать. И быть может тогда мы
не увидим в зрачках представителей
власти отблесков тоталитарного прошлого:
…Но вдруг
в глазу, сощуренном нестрого,
Слезящемся
прозрачной милотой,
Сверкнет
зрачок, опасный, как острога,
Осмысленный.
Жестокий. Молодой.
И в воздухе
пахнет козлом и серой,
И загустеет
магмою озон;
И радуга
над речкой станет серой,
Как серые
шлагбаумы у зон.
Собьются
в кучу женщины и дети.
Завоют псы.
Осыплются сады.
И жизнь на
миг замрет на белом свете
От острого
предчувствия беды.
По всей
Руси – от Лены и до Волги –
Прокатятся
подземные толчки…
Леонид
Филатов. «Пенсионеры»
Поделиться:
Рекомендуем:
11.12.2024 | «Таблетка от забвения». Что почитать – от классики до современности – по теме советских репрессий
11.12.2024 | Гулаг прямо здесь. Александр Подрабинек. Часть вторая: «У меня своя масть — я политический»
11.12.2024 | Сталин и репрессии. Что нужно знать?
•Воспоминания узников ГУЛАГа
•Без вины виноватые
•Ширинкин А.В. Мы твои сыновья, Россия. Хроника политических репрессий и раскулачивания на территории Оханского района в 1918-1943гг.
КНИГА ПАМЯТИ | Национальность свою никогда не скрывал
КНИГА ПАМЯТИ | Во всем виновата фамилия?
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте