Репрессии больше не «массовые»

06.09.2024

Как выяснилось совсем недавно, 20 июня 2024 года в России переписали «Концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий», утвержденную правительством РФ в августе 2015 года.

В частности, оттуда изъяли слово «массовые» и некоторые цифры, которые ранее там содержались, например, количество реабилитированных в 1991–2014 годах (3 510 818 человек), а также количество признанных подвергшимися политическим репрессиям и реабилитированных детей репрессированных лиц (264 085 человек). Также исчезло упоминание наличия репрессий в до- и послесталинское время, и тот факт, что точное число репрессированных остается неизвестным, а процесс их реабилитации не завершен.

Но одним только занижением масштабов дело, увы, не ограничилось… Главные изменения коснулись преамбулы документа, переписанной практически полностью.

Концепция по увековечению памяти жертв политических репрессий была подготовлена Советом по правам человека (СПЧ) при президенте совместно с «Мемориалом»* еще в 2011 г. Причем, с точки зрения мемориальцев, даже та первая редакция во многом была компромиссной, поскольку в документе вообще никак не поднимались некоторые важные вопросы, например, об юридической ответственности организаторов массовых репрессий.

С точки зрения СПЧ, которым тогда руководил Михаил Федотов, утвержденный вариант также существенно отличался и от подготовленного советом. В частности, в него не вошли вопросы социальной поддержки реабилитированных, а их тогда в России насчитывалось всего около 3000 человек. Зато, по мнению основателя музея «Пермь-36» Виктора Шмырова, в концепции было написано самое главное – что «никто не может отрицать и замалчивать преступления прошлого». И вот теперь даже этот, во многом компромиссный, документ кардинально переработан идеологически. И уже не говорится в Концепции, как раньше, что «недопустимыми являются продолжающиеся попытки оправдать репрессии особенностями времени или вообще отрицать их как факт нашей истории».

Зато в документ вписали фразу о том, что амнистия 1955 года в СССР привела к «обелению пособников нацистов и изменников Родины, служивших в прибалтийских, украинских и иных карательных подразделениях», что является большой ложью и передергиванием, ведь суть любой амнистии – не оправдание, а прощение, амнистия – акт милосердия, но отнюдь не акт реабилитации.

Также в концепцию добавлено такое актуальное направление, как «проверка обоснованности решений судебных и несудебных органов» о реабилитации в отношении лиц, указанных в статье 4 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». Речь о том, что не подлежат реабилитации лица, «в делах которых имеются достаточные доказательства» по обвинению в совершении ряда тяжких преступлений: измена Родине, шпионаж, террористический акт, диверсия, военные преступления, преступления против мира, против человечности и против правосудия, и другие. Но положение о том, что фигуранты таких преступлений не подлежат реабилитации, вступило в силу еще в 1991 году, и, следовательно, уже учтено в решениях, принятых после 1991 года. Так, например, в 2015 году Верховным судом РФ был признан не подлежащим реабилитации начальник Управления НКВД по Свердловской области в 1936-1938 годах Дмитриев-Плоткин, который, будучи членом чрезвычайной «тройки», организовывал репрессии и фабриковал массовые политические дела на Урале.