Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, какие конкретные события и причины заставили Сталина принять эти решения именно в ноябре 1938 г. С уверенностью можно говорить только об общих мотивах выхода из террора. Когда-то это должно было произойти, потому что в противном случае в лагерях и могилах могла оказаться значительная часть населения страны. Достаточно сказать, что в период проведения массовых операций (август 1937 г. – ноябрь 1938 г.) каждый месяц арестовывалось в среднем около 100 000 человек и более 40 000 из них расстреливалось.

Вместе с тем мы можем совершенно точно зафиксировать момент, когда Сталин начал готовить очередное изменение политического курса. Это произошло в августе 1938 г., когда в Москву был вызван и назначен первым заместителем Ежова руководитель Грузии Берия. Люди, искушенные в сталинской политике, включая Ежова, поняли: что-то готовится. Позже Ежов признавался: «Переживал и назначение т. Берия. Видел в этом элемент недоверия к себе <...> Думал, что его назначение – подготовка моего освобождения». Окончательно пав духом, Ежов еще больше опустился и беспробудно пил.

Конечно, Ежов понимал, что Берия не будет долго находиться на вторых ролях в НКВД. В сталинской системе Берия занимал слишком высокое место. Его успешная карьера была связана с общеизвестным благорасположением к нему Сталина. Выдвигая Берию, Сталин так характеризовал его в письме Кагановичу в августе 1932 г.: «Берия производит хорошее впечатление. Хороший организатор, деловой, способный работник». Именно Сталин назначил Берию в начале 1930-х гг. руководителем Закавказья, вопреки сопротивлению местных работников и их покровителей в Москве. Когда Закавказская Федерация была упразднена, Берия возглавил Грузию – республику, к которой сам Сталин питал особые чувства. На юге Сталин проводил свои длительные отпуска, в том числе в обществе Берии. Несомненно, в Берии Сталина привлекали молодость (он был на 20 лет моложе самого вождя и возглавил Закавказье в 33 года), энергичность, преданность.

У Берии был свой скелет в шкафу, о котором, впрочем, знали многие. В годы Гражданской войны он какое-то время контактировал с разведкой азербайджанского буржуазного правительства. Сам Берия утверждал, что действовал по заданию большевиков, внедрившись в ряды врага. Он даже предъявлял соответствующих свидетелей. Однако это темное пятно в биографии нависало постоянной угрозой. В сталинской, да и в послесталинской системе такие факты могли как погубить жизнь или карьеру, так и помочь. Авторитарные лидеры любили выдвигать скомпрометированных людей, вдвойне преданных, старательных и благодарных своему патрону.

Берия в полной мере оправдывал надежды Сталина. Он управлял Грузией железной рукой. Под руководством Берии в 1937–1938 гг. в республике, как и повсюду в стране, проводились массовые аресты и расстрелы. Очевидно, что решительность и преданность Берии играли свою роль в назначении в Москву. Кроме того, очевидные преимущества имело положение Берии в советской номенклатуре. Он начинал в чекистских органах и дослужился до должности председателя Закавказского ГПУ. Затем был переведен на партийную работу. Таким образом, Берия был своим в двух ключевых структурах сталинской системы – партии и госбезопасности. Сталин постоянно манипулировал этими двумя силами. Разворачивая Большой террор, он назначил партийного работника Ежова наркомом внутренних дел вместо чекиста Генриха Ягоды. Ежов провел в органах чистку, опираясь на партийный аппарат. В 1937–1938 гг. сами органы под руководством Ежова возвысились над партией. Их руками Сталин провел номенклатурную чистку, уничтожив немало партийных функционеров. Затем опять пришел черед восстановления, как говорили тогда, «партийного контроля» над НКВД, что означало очистку органов от людей Ежова. Эту задачу Сталин поручил выполнить получекисту и полупартийному работнику Берии.

В считаные недели, осмотревшись в Москве, Берия получил отмашку на аресты в аппарате госбезопасности и компрометацию Ежова. Этот этап завершился 24 ноября 1938 г. снятием Ежова на заседании в кабинете Сталина. Ежов покаялся и написал Сталину большое патетическое письмо. В нем он клялся в преданности вождю и напоминал о своих заслугах: «Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово. Даю большевистское слово и обязательство перед ЦК ВКП(б) и перед тов. Сталиным учесть все эти уроки в своей дальнейшей работе, учесть свои ошибки, исправиться и на любом участке, где ЦК сочтет необходимым меня использовать, – оправдать доверие ЦК». Клятвы, однако, не помогли. Вскоре Ежов был арестован, а затем расстрелян на основании таких же сфальсифицированных обвинений, которые он фальсифицировал сам в бытность наркомом.