Правозащитник Олег Орлов перед приговором: «Я не уехал, потому что мой голос из России будет громче звучать»


Автор: Гелия Повзнер

Источник

11.10.2023


Олег Орлов, член правления Международного историко-просветительского благотворительного и правозащитного общества "Мемориал"* (Международный Мемориал), разговаривает с журналистами на выходе из прокуратуры в Москве, Россия, вторник, 21 марта 2023 года. AP

«Каждый случай преследования по политическим мотивам заслуживает внимания. Он показывает симптомы страшной болезни, которой поражено наше общество и наше государство», — говорит сопредседатель Центра «Мемориал» Олег Орлов в интервью RFI. В среду, 11 октября, в Головинском районном суде Москвы может быть вынесен приговор по делу правозащитника. За антивоенную позицию его преследуют по статье о «повторной дискредитации» армии.

В среду, возможно, станет известен ваш приговор. Считаете ли вы, что вас действительно судят за небольшую статью во французском Mediapart, а не за ваши пикеты или «по совокупности»?

Олег Орлов: Конечно, по совокупности. Статья (280.3 УК РФ — RFI) звучит как «неоднократная дискредитация» или «повторная дискредитация использования вооруженных сил в целях защиты интересов граждан России и поддержания международного мира и безопасности».  Чтобы меня могли судить за эту статью, я должен был вначале провести пикеты и быть осужден за них в административном порядке. Поэтому все это происходит, так сказать, в соответствии с «нормами» этого абсолютно антиконституционного и антиправового закона.

О том, что меня судят по совокупности моей деятельности в «Мемориале», говорит и тот факт, что два единственных свидетеля обвинения — это люди из так называемого «Союза ветеранов России», той самой организации, которая неоднократно писала доносы на самых разных людей и организации, им не нравящихся по политическим мотивам. И это те самые люди, которые написали доносы на международное общество «Мемориал», а по ним за «оправдание нацизма» было возбуждено другое уголовное дело против пока еще не названных сотрудников «Мемориала» . Это совершенно абсурдное обвинение, но, тем не менее, оно существует. Именно этих людей само следствие привлекло в качестве свидетелей. Вполне очевидно, что и тот политический мотив, и история с «Мемориалом» являются поводом для моего преследования. Свидетели при допросе суда этого и не скрывали.

Это был мой следующий вопрос — считаете ли вы, что репрессии направлены лично против вас или это гонения на «Мемориал»?

Тут и то, и другое. Конечно, это преследование лично против меня, но его надо рассматривать в контексте общего преследования «Мемориала». Выдавливание и уничтожение «Мемориала» в России происходит не только в Москве, но и в других регионах России, — организаций  и активистов.

Но с другой стороны, должен сказать, что это происходит и в общем контексте преследований за любое антивоенное высказывание. Я после ряда нескольких своих судебных заседаний выходил на ступеньки суда, где меня ждали корреспонденты, где меня ждала большая группа поддержки. Многие люди выражают со мной солидарность. И я зачитывал сводки того, что со времени прошлого суда произошло в плане преследования людей за антивоенную позицию. Каждый раз это десятки людей в разных регионах России — за высказывания, за пикет, за просто разговор по телефону. Людей жестоко за это преследуют.

На этом фоне то, что со мной происходит, это все пока довольно мягко. Пока я, по крайней мере, на свободе. А сколько людей за похожие действия сразу лишены свободы и дальше не могут говорить, А я пока могу еще.

То есть, вы, конечно, предполагали, что и за статью, и за пикеты вам могут грозить преследования . Перед вами было много российских примеров, был пример в Беларуси вашего товарища по Нобелевской премии Алеся Беляцкого, на процесс которого вы поехали наблюдателем. Он, как и вы, не хотел уезжать, сейчас он отбывает срок в заключении. Почему вы решили остаться в России?

Знаете, это моя страна, это моя родина. Почему я должен ее покидать? Это первое. А главное даже не в этом. Я считал, что изнутри я смогу более эффективно продолжать работу, которую я вел на протяжении многих лет внутри «Мемориала». Какие-то мои коллеги могут более эффективно работать извне. И это даже правильно, что они уехали. Я сам очень настаивал на срочном выезде некоторых моих коллег после начала войны. Но себя я видел более эффективно работающим внутри России. В частности, я считал, что мой голос из России будет намного громче звучать. И ровно так и оказалось. «Благодаря» совместным усилиям политической полиции, следствия, прокуратуры, и суда моя совсем  небольшая статья получила такое распространение, о котором мы даже и мечтать не могли.

Что сейчас еще можно сделать в России? И за чем именно из всего моря нарушений права в стране важнее всего следить?

Сделать в России можно, по-моему, много, —  как ни странно это звучит, когда многие говорят, что ничего сделать нельзя и что все пошло прахом. Вот вы говорите — «следить». Можно, например, следить за политзаключенными. Каждый новый случай преследования по политическим мотивам заслуживает внимания. Это лишний раз показывает, как в капле воды, что происходит в целом в стране. Вот поэтому те списки политзаключенных, которые продолжает, несмотря ни на что, вести «Мемориал», — это очень важная работа. Она показывает симптомы страшной болезни, которой поражено наше общество и наше государство. Но я уверен, что в России все-таки грядут перемены. Может быть, не завтра, не послезавтра, но они неизбежно будут.

И это работа по подготовке этих перемен?

Это работа, которую мы вели на протяжении долгих лет и сейчас продолжаем. Это работа на будущее. Если в России совсем не останется гражданского общества, если мы не будем знать, что происходит, если не будет солидарности людей друг с другом, то эти перемены будут происходить значительно труднее и сложнее.

Но должен сказать, что наша работа внутри России и работа наших коллег вне России — это две стороны одной медали. Мои друзья, коллеги, которые уехали из России, но продолжают работать, как и я, на будущее страны. Мы каждый день общаемся, говорим, это единое общество. Очень важно, что, несмотря ни на что, гражданское общество в России не уничтожено. И когда эти перемены наступят, очень важно, чтобы гражданское общество активнейшим образом в них включилось.

Многие считают, что «Мемориал», с тех пор как он был распущен по решению властей, больше не существует и не действует. Мне хочется услышать от вас — «Мемориал» продолжает существовать и действовать?

«Мемориал» не просто продолжает существовать, он очень активно работает. Вот, смотрите: старый сайт Правозащитного центра «Мемориал» был заблокирован по решению прокуратуры, а мы создали новый сайт. Заработал сайт Центра защиты прав человека «Мемориал». Он без юридического лица, конечно, и это значительно усложняет нашу работу, но мы работаем. Наши юристы, адвокаты участвуют в судебных процессах. Мы продолжаем, как я уже говорил, публиковать списки политзаключенных. А ведь это не просто набор имен, это серьезное исследование каждого случая. Это справка, которая точно и безальтернативно доказывает, что в данном случае мы имеем дело с политическими репрессиями. Мы помогаем беженцам и вынужденным переселенцам, в частности, беженцам с Украины. Мы много что делаем. Масса наших докладов в последнее время вышли, прежде всего, конечно, о ситуации с нарушением прав человека в России. Мы направляем эти доклады в разные структуры ООН. Чтобы увидеть, что мы работаем и увидеть результаты нашей работы, достаточно зайти на наш сайт.

Мне хотелось бы вернуться к статье, опубликованной во французском СМИ, за которую вас несправедливо судят. Почему, на ваш взгляд, именно она вызвала такую ярость, такую реакцию?

Это очень маленькая статья, но емкая. Почему она вызвала ярость, мне, более или менее понятно. Я не только назвал своим именем, то, что происходит в Украине. Не только охарактеризовал эту войну как кровавую и ведущую к гибели населения, разрушению инфраструктур, уничтожению культурных ценностей, и так далее. Но я же ведь назвал и своим именем тот режим, который окончательно сформировался в России после 24 го февраля 2022 года, а именно, назвал его фашистским. И это не просто эпитет, который часто кидают — «вот вы фашисты», «нет, это вы фашисты».

Я постарался доказательно обосновать, почему я могу называть этот режим фашистским. Я ссылаюсь на конкретное определение, которое еще в 1995 году дала Российская академия наук по заданию тогдашнего президента России Бориса Ельцина. Это определение я привожу в своей статье и сравниваю с тем, что происходит нынче в России. И говорю — «совпадает, господа, совпадает».

Конечно, единого определения фашизма нет, их много, и некоторые историки со мной не соглашаются. Говорят, что, конечно, некоторые признаки есть, но не все. И это нормальная дискуссия о том, что есть фашизм, и можно ли так назвать нынешний тоталитарный российский режим. А за дискуссии в нормальной стране не судят. И то, что меня теперь судят за дискуссионные выступления, высказывания, это как раз доказывает, что путинский режим можно назвать фашистским.

Статья была опубликована во Франции. Что вам сейчас хотелось бы или было важно сказать западному обществу? И что оно может сделать, чтобы помочь России прийти к переменам?

Я сказал в своей статье, что будущее России сейчас решается на полях Украины, и победа там путинского режима надолго законсервирует фашистский режим. И тогда он многие годы будет представлять угрозу не только для самой России и народа России, но и для окружающего мира. Вот отсюда делайте выводы сами.

 

*Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» ликвидирована по решению Верховного суда РФ. Ранее была объявлена в России «иностранным агентом».

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Карта террора и ГУЛАГа в Прикамье
•Ссылка крестьян на Урал в 1930-е годы
•ВОЙНА ГЛАЗАМИ ВОЕННОПЛЕННЫХ
КНИГА ПАМЯТИ | «У нас еще будут хорошие дни»
КНИГА ПАМЯТИ | Не кричи, не плачь…
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus