"Политическое решение". Что стоит за требованием закрыть "Мемориал"


Автор: Кирилл Петров

Источник

01.12.2021


Акция поддержки "Мемориала" у здания Верховного суда России. 25 ноября 2021 года

Верховный суд России 25 ноября приступил к рассмотрению иска Генеральной прокуратуры страны о ликвидации внесённого в реестр "иностранных агентов" Международного историко-просветительского общества "Мемориал" ("Международный Мемориал")*. Следующее заседание состоится 14 декабря.

 

По мнению Генпрокурора России Игоря Краснова, организация систематически нарушала закон об иностранных агентах, а именно не ставила соответствующей маркировки на своих материалах. Правозащитники называют действия российских властей политическим давлением и заявляют, что у российских властей нет законных оснований для ликвидации организации.

Общество "Мемориал" – одна из старейших правозащитных организаций в России, она была создана в 1989 году при участии академика и правозащитника Андрея Сахарова. Главным направлением её деятельности стало сохранение памяти о жертвах сталинских репрессий. Также "Мемориал" выступает в защиту политзаключённых.

Спустя более 80 лет после начала событий Большого террора родственники репрессированных ищут информацию о своих родных и хотят увековечить память о них. "Международный Мемориал" – организация, которая им в этом помогает, находится под угрозой ликвидации. Вместе с ним может быть ликвидировано и его структурное подразделение – пермское отделение "Мемориала".

Пулевые отверстия в виде пятиконечных звезд

Фотография, которая за последние пару недель распространилась в интернете, была сделана 1 мая 1989 года на Комсомольском проспекте в Перми. Накануне демонстрации трудящихся члены местного "Мемориала" попросили художников нарисовать плакаты. Их и несли в первомайской колонне репрессированные и их родственники. Это был первый выход мемориальцев в городскую среду.


Колонна родственников репрессированных на первомайской демонстрации в Перми, 1989 год

У партийных бонз был шок. Никто не ожидал, что среди красных флагов и номенклатурных лозунгов будет такой: "Мемориал – движение совести". Люди несли плакаты с изображением уничтоженных в годы Большого террора людей с простреленными головами и годами их жизни. Причем пулевые отверстия на затылках были изображены в виде пятиконечных звезд. Стилистически это напоминало современный "Бессмертный полк", но без фотографий – у многих в семейном архиве их просто не было.

"Я думаю, что его били, и он опух"

Женщина с плакатом с цифрой 7 – доцент кафедры общего и славянского языкознания Пермского университета, дочь "врагов народа" Нонна Петровна Потапова. В 1937 году, когда ей было 9 лет, ее отца Петра Федоровича Галанинского, начальника заготовительной конторы Камского речного пароходства, арестовали. Маме удалось добиться свидания с отцом. Вот как Нонна Петровна описывала ту встречу:

"Я очень хорошо помню комнату, в которой свидание происходило. Папа вышел, подхватил меня на руки. Он очень изменился. Всегда худощавый, он как будто пополнел. Я думаю, что его били, и он опух. Он говорил маме, что "все, что говорят обо мне, это все не так, я ни в чем не виноват", что "все обойдется, и поэтому не волнуйся". Мне тоже говорил, что "я скоро приду, и мы будем вместе". Затем его увели. Свидание длилось около получаса".


Нонна Петровна Потапова

Сентябрьской ночью чекисты пришли за мамой Нонны Юлией Константиновной Галанинской. Девочка спала. Мамина сестра перенесла спящую Нонну к соседям. Сотрудники НКВД описали все имущество, а потом выдали тёте справку, что ребенок передается на ее воспитание. Утром тетя рассказала девочке, что маму арестовали, но она скоро выйдет.

 

Юлия Константиновна находилась в тюрьме напротив Егошихинского кладбища. Нонна вспоминает, как однажды она вместе с тетей рано утром пошли передавать маме передачу. Им пришлось простоять в очереди весь день, домой они вернулись уже в сумерках.

На одном из свиданий Юлия Константиновна рассказала своей сестре, что слышала в тюрьме слух, что ее муж подписал все, что от него требовали. Петра Федоровича обвиняли в том, что он шпионил в пользу Польши и вел подрывную деятельность в Камском речном пароходстве. Его увезли в Свердловск, где его судила "тройка", суд длился 15 минут. В январе 1938 года его расстреляли.

После того как Юлию Константиновну задержали, одна из ее сестер активно писала письма Берии, в Камское речное пароходство, в НКВД о том, что ее сестра ни в чем не виновата, что она честная женщина и ничего не знала, что происходит у папы. Дело пересмотрели. Ее приговорили как "жену изменника родины" к восьми годам лагерей.

Сначала Юлия Константиновна попала в АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников родины), а потом ее перевезли в лагерь в Казахстане. После освобождения она рассказывала своей взрослой дочери, что выжила только потому, что ее подруга по лагерю работала на ферме и ей разрешали брать там сыворотку – то, что сливается после творога.

Чтобы защитить девочку от клички "дочь врага народа", родственники предложили Нонне взять их фамилию. "Не помню, чтобы у меня были какие-то возвышенные чувства, что я должна сохранить фамилию папы, что я не предам папу, нет. Просто я сказала: "Нет, я не буду менять фамилию", – вспоминала Нонна Петровна.

Она рассказывала, что никогда не скрывала судьбу своих родителей. Даже когда принимали в пионеры, в комсомол, при поступлении в университет, она честно говорила, что ее родители арестованы: "Я не была одиночка. Еще у многих были арестованы родители: у одной подруги, у другой".

Юлия Константиновна вернулась из лагеря, когда Нонне Петровне было 19 лет. Она вспоминала, что для нее она стала чужой, поэтому она не могла ее назвать мамой: "Когда я открыла дверь и впустила ее, то увидела: это не она, это был совсем другой человек. "Дорогая Нонночка!" – Она меня хочет поцеловать, а я не могу".

Первая постсоветская организация

 

Пермский "Мемориал" был основан 12 декабря 1988 года, еще до регистрации большого "Мемориала". Несмотря на то, что он возник еще в Советском Союзе, по сути эта была одна из первых постсоветских организаций. У истоков местного отделения стояли журналисты, писатели, ученые и художники – одним словом, интеллигенция. Ранее они не подвергались притеснениям со стороны властей. Но узнав о массовом терроре в СССР, испытали шок и попыталась это отрефлексировать.

Один из основателей пермского отделения – журналист Александр Калих. В конце восьмидесятых он опубликовал интервью с прокурором Пермской области, в котором спросил про реабилитацию невинно осужденных в годы Большого террора. После этого в редакцию стала приходить масса писем от родственников репрессированных, они спрашивали, куда обратиться и как найти информацию. Для него это стало моментом истины. Он понял, что нужно собрать людей и создать организацию. Энтузиасты стали собираться – так родился пермский "Мемориал".

Одна из первых членов организации – Нонна Петровна Потапова. Она признавалась, что не пропускала ни одного собрания общества. В "Мемориале" она узнала о судьбе своего отца. Петр Федорович был реабилитирован в 1956 году, а правду о нем она узнала только в начале 90-х. Нонна Петровна прожила долгую жизнь и скончалась в 2018 году в возрасте 89 лет.

"Обвинили в шпионаже и расстреляли"

Родственники репрессированных и сегодня продолжают интересоваться судьбами своих родных. Бабушка и дедушка жительницы города Чусовой Татьяны Макаровой в тридцатых годах были высланы из Полтавской области на Урал. За то, что они якобы использовали наемный труд, их отправили в Липовку, а оттуда в трудовой поселок Восход. Спецпоселок появился осенью 1931 года. В тайге спецпереселенцы валили лес.


Имена спецпоселенцев поселка Липовка

Морозным декабрьским днем 1937 года в дом вошли сотрудники НКВД и увели 32-летнего Алексея Афанасьевича Белоуса. Его жена пекла хлеб и хотела пойти вместе с ним, но он сказал, что скоро вернется. Алексея Афанасьевича арестовали по обвинению в шпионаже, через два месяца расстреляли под Свердловском на 12-м километре. Его жена все жизнь не могла себе простить, что в тот день не обняла мужа. На руках у нее остались две дочки, младшая вскоре умерла от дизентерии.


Памятныи? знак в посе?лке Восход

В 2019 году Татьяна Макарова увидела памятный знак с именами жертв политических репрессий около поселка Восход. Самого поселка давно нет, осталось кладбище. Туда и приезжают родственники репрессированных. Ее поразило то, что кто-то решил увековечить память о ее репрессированных родственниках. Позвонив в пермский "Мемориал", она предложила дополнить информацию списками жителей соседнего спецпоселка Липовка. Потом она решила сделать тропинку к знаку, который находится в некотором удалении от автомобильной дороги. Она выиграла грант и на его средства обустроила дорожку. Сейчас она хочет сделать памятник из металла.

"У меня нет братьев и сестер. Можно предположить, что мои бабушка и дедушка могли родить еще детей, и у меня были бы двоюродные братья и сестры. Вы понимаете, как долго тянутся отголоски этого кошмара? Дедушка похоронен в братской могиле под Екатеринбургом, а бабушка – около поселка Восход. Я землю из Екатеринбурга везла на Восход, чтобы они через столько лет встретились. Я в шоке от того, что сейчас эту память хотят уничтожить", – рассказывает она.

"Польская антисоветская организация"

Москвичка Елена Тихонова знала, что в ее семье есть репрессированные родственники. Но ее бабушка про свою маму и ее сына ничего толком не рассказывала. Случайно узнав о "Мемориале", она прочитала информацию о них в базе организации. Их репрессировали в Перми.

Елене захотелось установить табличку "Последнего адреса" на месте дома, из которого маму и сына забрали чекисты. Инициатор проекта Сергей Пархоменко порекомендовал ей обратиться за помощью в пермский "Мемориал". Сотрудники пермского отделения проконсультировали Елену о том, как ей получить копии дела репрессированных родных. "Многие страницы дела были очень страшными, но только так я смогла установить ветку бабушкиного рода", – говорит она.


Елена Тихонова на церемонии установки табличек "Последнего адреса"

Прабабушка Елены Виктория Эдуардовна Шаблова родилась в Литве. Каким образом она и ее сын оказались в Перми, неизвестно. Набожная католичка, Виктория Эдуардовна была прихожанкой Пермского католического костела, активно участвовала в жизни католической общины, была хорошо знакома с настоятелем костела ксендзом Франциском Будрисом. Это и стало причиной того, что простую домохозяйку, пенсионерку осудили по статье за "шпионаж и контрреволюционную деятельность". В числе нескольких десятков пермских прихожан вместе со старшим сыном Антоном она была обвинена в участии в "польской антисоветской организации".

Сын Виктории Эдуардовны, Антон Викентьевич Шаблов, работал техником-конструктором в проектно-планировочном управлении Пермского горкомхоза. Маму и сына арестовали в один день, 26 сентября 1937 года. Через три недели они были осуждены. Антон обвинялся в том, что по заданию "руководителя польской националистической шпионско-диверсионной организации Будриса занимался сбором шпионских сведений по оборонному заводу №19". Виновным себя он не признал. 23 октября маму и сына расстреляли. Матери было 54 года, сыну – 29 лет.

Виктория Эдуардовна и Антон Шабловы, как и другие 39 человек, осужденные по "делу Будриса", были реабилитированы в 1957 году. Военная коллегия Верховного суда СССР признала, что дело было сфальсифицировано.

В 2016 году на месте дома на улице Достоевского, 1, который оказался последним для Шабловых, появились памятные таблички. Через два года потомок репрессированных, IT-предпринимательница Елена Тихонова из Москвы переехала в Киев.


Таблички "Последнего адреса" в Перми

"Кому-то хочется "можем повторить"

"Люди, которое это делают, мерзавцы", – говорит о намерении властей ликвидировать организацию спустя 33 года после ее основания нынешний председатель пермского "Мемориала" Роберт Латыпов. По его словам, это "репрессивная и избыточная мера, которая применяется исключительно в политических целях".

"Те, кто принимает такое решение, понимают, что ликвидация вызовет большой общественный резонанс и протест. Но они не стесняются такой реакции. И это говорит о том, что усиление тоталитарных тенденций на лицо. В принципе, всего этого можно было ожидать. Ведь развитие политической системы идет по своим законам. Подобные организации и гражданские активисты вытесняются из своей деятельности. Наша страна эти этапы уже проходила. Я надеюсь, что до массового террора не дойдет", – говорит Латыпов.


Роберт Латыпов в офисе пермского "Мемориала"

Роберт Латыпов считает, что стремление ликвидировать организацию – политическое решение, которое принималось на высоком уровне. "Насколько твердо оно принято и останется ли оно таким на момент судебного заседания? Если общественное мнение еще учитывается властями, если красная черта еще существует, то они сделают шаг назад. А если нет, Верховный суд примет иск Генпрокуратуры", – уверен он.

Он говорит, что согласен с мнением пермского правозащитника Игоря Аверкиева, который сказал, "что окончательная и нагло публичная ликвидация "Мемориала" будет воспринято всеми – от "сатрапов" до обывателей – как желание высшей российской власти реабилитировать Сталина, поощрить культ личности и снять табу с массовых политических репрессий". И добавляет, что власти хотят уничтожить институцию, которая аккумулировала народную память о терроре, институцию, главный девиз которой "Никогда больше не допустить такого". "Но кому-то хочется "можем повторить". А для этого нужно убрать тех, кто этому сопротивляется", – считает он.

На вопрос, последует ли ликвидация и пермского отделения, он заметил, что "Международный Мемориал" – это горизонтальная сеть. А это значит, что все организации, которые входят в нее, самостоятельные юридические лица. Но в иске Генпрокуратуры говорится о том, что ликвидирован будет не только "Мемориал", но и его структурные подразделения, то есть организации, которые прямо названы "отделениями "Международного Мемориала".

"В этом смысле под ударом находится пермский "Мемориал". Да, мы отдельное юридическое лицо. Но мы единственная организация в структуре, которая называется пермское краевое отделение Международного общества "Мемориал". По логике прокуратуры, мы не сможем быть отделением ликвидированной организации. Мы находимся под прямой угрозой ликвидации. В этом случае мы будем вынуждены пройти процедуру перерегистрации, будем менять название и устав. Но если у силовиков есть установка ликвидировать организацию и ее подразделения, они это сделают", – считает он.

Роберт Латыпов заметил, что "Мемориал" – это не юридическое лицо и небольшая команда, а ценности, которые разделяют большое количество людей по всей стране. "Хотят власти или нет, люди все равно будут хранить память о репрессиях и Большом терроре, устанавливать таблички с "Последним адресом", зачитывать фамилии репрессированных на акции "Возвращение имен" и помогать людям, которые когда-то пострадали от государства. Я в этом уверен. Но не будет институции, которая эти ценности олицетворяет", – уверен он.

Роберт Латыпов также добавил, что сказал коллегам: пермский "Мемориал" будет работать до тех пор, пока у него есть возможность легального осуществления своей деятельности.

 *Организация внесена Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функцию "иностранного агента". Данное решение оспаривается в суде

"Радио Свобода" - СМИ, внесённое Минюстом России в реестр "исностранных агентов"

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Список «12 километра»
•ПАЛАЧИ. Кто был организатором большого террора в Прикамье?
•По местам спецпоселений и лагерей ГУЛАГа
КНИГА ПАМЯТИ | Без права переписки
КНИГА ПАМЯТИ | Мы все боялись...
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus