Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

«В одном из домов нашли умершую от голода молодую женщину, которая только что родила; в соседней комнате лежала еще одна женщина, тоже умершая от голода. В другом доме были обнаружены дети в возрасте от 7 до 17 лет, которые грызли кости одной из своих зарезанных собак. Состояние этих четырех детей было ужасным; все были опухшими, истощенными, ослабленными, неспособными двигаться самостоятельно. Войдя в третий дом, комиссию поразил запах: в комнате в гробу лежала женщина, муж которой умер от голода всего несколько дней назад. Дети-сироты ели гнилую картошку из прошлогоднего урожая, очевидно оставленную родственниками. В четвертом доме комиссия нашла пару настолько сильно распухших людей, что они были совершенно неспособны двигаться; они лежали на полу со своими двумя четырнадцатилетними и шестнадцатилетними дочерьми [вся их мебель была обменена на хлеб], и когда их спросили, на что они все еще надеются, они ответили:

 “МЫ ПРОСИЛИ У БОГА ПРОЩЕНИЯ И ГОТОВЫ УМЕРЕТЬ”»

Помощь необходима была как можно скорее, но достичь соглашения было непросто. Американская пресса нещадно критиковала Гувера за решение помочь России, а значит, и большевикам. В Америке разгоралась истерика вокруг «красной угрозы» — в стране всерьез опасались коммунистического движения и роста активности профсоюзов. Поэтому любые связи с русскими (которые в тот момент все казались широкой американской публике коммунистами) осуждались. С другой стороны, Гувер в этот момент действительно становился важной политической фигурой: с ним, например, связался бывший российский предприниматель Павел Рябушинский, который сообщил, что русская эмиграция готова поддержать деньгами голодающих.

Ленин опасался, что международная помощь превратится в еще один инструмент борьбы с советской властью. Его очень беспокоил Помгол, в состав которого входили преимущественно общественные деятели, имеющие репутацию за рубежом, но недружественно настроенные к большевикам. В сентябре 1921 года Помгол распустили, большинство его членов арестовали, а вместо него основали государственный комитет, а также Межрабпом — международную пропагандистскую организацию, которая должна была агитировать мировых рабочих помочь деньгами родине революции.

В конце августа 1921 года советское правительство достигло соглашения с АRА. Американцы с самого начала собирались тратить свои силы, ресурсы и опыт (накопленный во время помощи голодающим в различных странах Восточной Европы) только на несовершеннолетних детей, надеясь, что взрослым поможет правительство. В Россию готовились отправляться американцы.

Они еще не знали, что ждало их в Поволжье.

Страх и ужас на Волге

1 сентября 1921 года в Петроград пришло американское судно «Феникс» с первым грузом продовольствия для Советской России. В первые же недели сентября в Петрограде и Москве закипела работа — сотрудники ARA занялись организацией детских кухонь, сначала в столичных городах, а затем и в голодающих регионах.

Помощь шла не только из Америки: в августе на Женевской конференции объявили о создании Международного комитета помощи голодающим, во главе которого встал полярный исследователь и общественный деятель Фритьоф Нансен. Он тоже быстро развернул процесс организации помощи российским голодающим, а уже осенью 1921 года приехал в Россию лично.

Продукты и припасы для голодающих в России, 16 февраля 1922 года / Фото: AP/ТАСС

Комитеты помощи голодающим стали появляться в разных странах мира — в Швеции и Франции, Турции и Британии, Германии и Италии. В Россию ехали американские квакеры, представители еврейских организаций, представители турецкого правительства, которые хотели помочь мусульманам, жившим в пострадавших регионах (не только в Поволжье, но и в Крыму, где голод достиг своего пика зимой 1921—1922 годов). Ленина раздражала и смущала иностранная активность — он даже приказал, чтобы в «Правде» не печатали ежедневные отчеты о том, сколько денег собрано в разных странах для помощи России: дескать, такие «рассказы» никому не нужно читать, а тратить на них бумагу бессмысленно.

То, что иностранцы увидели на Волге, впечатлило даже тех из них, кто прошел войну и принимал участие в послевоенном восстановлении Европы. Первые международные представители прибыли в Поволжье в конце сентября — начале октября: поезда ходили медленно, дров и угля не хватало (со временем американцам пришлось привозить с собой и уголь), а многие поезда с продовольствием по пути банально разворовывались (по примерным оценкам, такая судьба постигла до трети от общего объема поставок) или отправлялись в неверном направлении.

В книге Дугласа Смита «Русская работа: забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от крушения» приводятся воспоминания молодого американского сотрудника ARA и будущего дипломата Джеймса Чайлдса и отправившегося вместе с ним в Россию историка Фрэнка Голдера: «14 числа они достигли Самары. “Повсюду грязь и развалины, — написал Голдер в своем дневнике. — Окна разбиты; улицы опустошены, завалены мусором и мертвыми животными. Отели, которые когда-то сравнивали с лучшими в Европе, сегодня превратились в пустые оболочки; шпили церквей превращаются в радиостанции, а роскошные дома — в казармы. Короче говоря, город — это развалина, тень прошлого. Люди выживают благодаря кожуре, картофельным очисткам и костям”».

Везде были по-настоящему ужасающие картины. Люди, дошедшие из-за голода до крайней точки и ставшие людоедами, женщины, предлагавшие себя кому угодно за краюху хлеба, матери, сходящие с ума и употребляющие в пищу трупы собственных детей. Случаев каннибализма были уже не десятки, а сотни. Когда информация о масштабе голода достигла московского отделения ARA, а следом отправилась за океан, стало понятно, что нужно действовать радикальнее — и помогать не только детям, но всем нуждающимся в срочной помощи.

Выдача белья и тканей голодающим. Поволжье, 1922 год / Репродукция ТАСС

Директор ARA в России полковник Уильям Хаскелл сообщал в Вашингтон, что голодающие нуждаются не только в еде, но и в теплой одежде, так как у них остались лишь грязные лохмотья. Советское правительство и ARA заключили дополнительное соглашение — и американцы начали поставлять осенью в Россию и одежду.

Больше всего мировую общественность страшила судьба голодающих детей. В Британии в 1921 году был организован Save the Children Fund, активисты которого собирали продуктовые и вещевые посылки, отправлявшиеся затем в Россию. Британский журналист Эдвард Фуллер поехал в ноябре 1921 года на Волгу, чтобы проследить за судьбой средств, выделяемых для помощи, а также чтобы самому увидеть всю сложность положения.

В своих статьях он описывал детский госпиталь в Саратове, созданный силами британского фонда. Там он увидел десятки и сотни грустных детей, обритых налысо из-за вшей. Фуллер развеивал слухи о пассивности русских: многие западные обыватели считали, что голод — это миф и пропагандистский трюк, выдуманный большевиками для того, чтобы выманить у западных стран помощь. Фуллер рассказывал о самоотверженности русских в борьбе с голодом и указывал на невероятную сложность ситуации.

В то же время американцев из ARA или миссии Нансена нередко арестовывали, и добиться их освобождения было очень непросто. Особенно показательна история лютеранского пастора Курта Мусса — он работал в Петербурге, затем переехал в Америку и уже оттуда был отправлен в командировку на Волгу и юг России для того, чтобы изучить экономическую ситуацию. На Волге Мусс оказался летом 1922 года — и отправил оттуда в США чрезвычайно подробный отчет.

Доклад перехватило ГПУ — государственное политическое управление при НКВД. Мусса арестовали, несмотря на активные протесты общественности, отправили на Соловки, в 1924 году сослали в Ярославскую губернию. Домой, в Ленинград, он вернулся лишь в 1926 году, но ненадолго — в 1929 году, во время очередной атаки на церковные общины Ленинграда, пастора арестовали и приговорили к 10 годам лагерей. В 1937 году Мусса расстреляли под Мурманском.

Деятельность ARA в России курировала учрежденная Лениным специальная комиссия Совнаркома, во главе которой стоял Александр Эйдук — латышский чекист, известный своей запредельной кровожадностью и жестокостью.

К середине ноября организация развернула кухни во всех крупных населенных пунктах Поволжья. Деятельность ARA обеспечивалась деньгами, которые выделил ей Конгресс США (около 18 миллионов долларов), частными пожертвованиями, а также средствами, поступившими от советского правительства, активно занимавшегося продажей церковного убранства и золота, изъятого у частных лиц (около 11 миллионов долларов).

Нельзя сказать, что объемы питания в расчете на одного человека были колоссальными. Примерно оценить рацион можно по детскому меню, рассчитанному для Татарской АССР. Ребенку в день полагалось около 28 граммов какао, 113 граммов сахара, 254 грамма молока, 706 граммов муки, 141 грамм бобов, 242 грамма риса, 60 граммов жиров. В понедельник и четверг дети получали теплое и сладкое какао, во вторник и пятницу — рис, в среду и воскресенье — рис и лапшу, а в субботу — бобы. Хлеб был доступен ежедневно. Но и этого скудного рациона хватало для того, чтобы поддержать жизнь в детях, хотя в ARA понимали, что такой паек недостаточен.

Помимо кухонь, ARA развивала и другую систему помощи голодающим — адресные посылочные операции. Для информирования о ней жителей российских регионов ARA распространяла среди них брошюры, в которых нужно было ответить на вопросы о том, как их зовут, есть ли у них родственники за рубежом и нуждаются ли они в пропитании.

Эти открытки собирались, дальше в дело вступали иностранцы — за пределами России создали специальные центры, где каждый гражданин, желавший помочь голодающим в России, мог купить купон за 10 долларов (купон уже заранее был записан на одного из заполнивших открытку жителей России). Затем ARA находила получателя посылки и отдавала ее — около 53 килограммов продовольствия: 22 килограмма муки, 10 килограммов риса, 1,2 килограмма чая, 9 килограммов жиров и сахара, 20 банок сгущенки.

Столовая для голодающих в городе Покровске (ныне Энгельс), 1923 год / Фото: ТАСС

Расходы постоянно росли, Конгресс выделял дополнительное финансирование, и к концу своей двухлетней работы в России ARA потратила на помощь голодающим больше 60 миллионов долларов. Но общее количество денег, которые иностранные фонды потратили в России, было, конечно, гораздо больше. Свой вклад внесли миссия Нансена, альянс «Спасем детей», квакеры, Шведский Красный Крест, Германский Красный Крест, Миссия Ватикана, «Джойнт» и Турецкий Красный Полумесяц.

Поволжье было территорией, о которой говорили и писали чаще всего, но для самой ARA она не была приоритетом. Американцы помогали голодающим в 38 губерниях — в Крыму и на Кавказе, на Урале и в Сибири, на юге России и в Казахстане, в Москве и Петрограде. В Крыму ARA работала совместно с турками, которые присылали крымским татарам тонны зерна, несмотря на то что в самой Турции вовсю шла война за независимость. Во многих регионах Поволжья основную тяжесть на себя взвалила комиссия Нансена — кое-где ее представители кормили до 60—70 процентов местных голодающих.

Агенты ARA были везде. Они принимали поставки пшеницы и кукурузы в Одессе и Феодосии, везли еду на верблюдах под Царицыном, плыли на пароходах по Волге, открывали все больше кухонь в Москве, стараясь накормить всех нуждающихся. И все равно их не хватало. В марте 1922 года в чувашских газетах регулярно писали о случаях каннибализма: «В Ибресинском уезде крестьянка София Ялальдикова попыталась употребить в пищу умершую дочь. После того как ей не дали этого сделать, съела труп дохлой собаки и скончалась в мучениях. Крестьянин Игнатий Иванов из Чебоксарского уезда вместе с сыном Михаилом 6 лет зарезал дочь Евдокию, 10 лет, и съел ее в 3 дня. В Чурачикской волости отец и мать задушили 3-летнюю дочь и собрались есть труп, но им помешали случайно вошедшие соседи».

Лето и начало осени 1922 года были временем максимальной загрузки иностранных организаций в России. Их деятельность казалась большевистскому правительству уже совсем неуместной — и начиная с осени 1922 года в советской прессе стали публиковаться заявления о том, что голод в целом изжит. Нарком соцобеспечения СССР Винокуров заявлял, что «со сбором нового урожая бывшие голодные районы вышли из полосы голода».

Борьба с голодом заканчивалась. Голод — нет.

Конец эпохи

В феврале 1923 года в передовице The New York Times вышла статья, в которой руководство Советской России обвиняли в двуличии: пока в стране бушевал голод, а усилия и средства активистов со всего мира тратились на то, чтобы прокормить российских голодающих, страна начала продавать на международных рынках зерно. Это действительно было так: надеясь заработать деньги для работы промышленности, большевики начали торговать пшеницей, собранной в Сибири. Это серьезно подорвало доверие к России на Западе, и прежде всего в США.

Американская администрация помощи (ARA) раздает еду в Поволжье, 1921 год / Фото: Everett Collection/East News

Сотрудников ARA, как русских, так и иностранцев, в Советской России регулярно арестовывали. На грузы нападали бандиты, вагоны разграбляли чиновники. Для многих сотрудников ARA работа в России была настолько тяжелым испытанием, что они даже были немного рады, когда покидали Россию (хотя некоторые увозили из страны не только воспоминания, но и русских жен, а иногда даже детей). Гувер был измотан русской эпопеей и боданием с большевиками, так что, когда работа иностранцев подошла в СССР к концу, он вздохнул с облегчением.

ARA свернула свою деятельность в России летом 1923 года. По самым консервативным оценкам, деятельность иностранных организаций спасла жизни 5 миллионов человек.

Сколько на самом деле? Кто знает — даже оценки умерших от голода разнятся в диапазоне от 1 до 10 миллионов человек: слишком сложно отделить умерших от голода от тех, кого унесли с собой, например, эпидемии тифа. В одной лишь Республике немцев Поволжья умерло около 10 процентов населения — порядка 48 тысяч человек, а еще 70 тысяч человек попросту уехали из региона. Население Башкирии сократилось на 20 процентов, в Татарстане счет умершим шел на сотни тысяч. В Крыму к марту 1922 года умерло почти 30 тысяч человек, а в апреле умирало по полторы-две тысячи ежедневно. К лету 1923 года количество умерших приблизилось к 100 тысячам (еще примерно столько же людей покинуло полуостров).

Иностранные сотрудники АRА уехали из России. Поставки прекратились. В СССР со временем стали все меньше говорить об иностранной роли в спасении миллионов человек. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» о голоде и вовсе не упоминалось — там рассказывалось лишь, что «после XI съезда хозяйственная работа закипела с новой силой. Успешно были ликвидированы последствия постигшего страну недорода». Герберт Гувер через шесть лет был избран президентом США — и почти сразу же в США начался кризис сравнимого с советским масштаба, Великая депрессия. Многие дела Гувера были просто забыты.

Но все же они были. Как были и сотни, тысячи людей, которые отправились в Россию со всего света, чтобы помочь голодающим увидеть новый день.