Узники Соловецких островов. ЧАСТЬ I: принудтруд, театр и самообеспечение в советском лагере


Автор:Ирина Флиге,
руководитель петербургского "Мемориала", историк

Источник

18.08.2020

Посвятившая 30 лет изучению советских репрессий российский историк Ирина Флиге открывает для читателя внутренний мир одного из самых известных и необычных тюремных лагерей Советского Союза – Соловецкого лагеря на одноименных островах.

В первой части статьи перед читателем развернется картина жизни лагеря в 1922-1929 гг., которые характеризует самоснабжение и самообслуживание, а также культурная жизнь. Лагерь напоминал тогда окруженную, но хорошо функционирующую общину. Во второй части статьи, которая будет опубликована чуть позже, можно будет узнать об ужесточении лагерного режима и уничтожении лагеря в сталинскую эпоху. Соловецкий лагерь или "Соловки" стал синонимом преступной лагерной системы коммунистического режима наряду с "Воркутой" и "Колымой".


Вид на преобразованный в лагерь Соловецкий монастырь. Фото: Wikimedia.

Специфичность концентрационного лагеря на Соловецких островах, подчеркнутая уже в его первом названии – Соловецкий лагерь Особого назначения, – во многом определялась географическим положением: в приполярном районе, на островах Белого моря. Именно здесь сформировалась и развилась система Гулага (Главное управление лагерей – ред.), позднее распространившаяся на всю страну. В значительной степени Соловки послужили прообразом и моделью всей советской лагерной системы.

Режим и условия содержания заключенных Соловецкого лагеря неоднократно менялись; менялся и сам характер карательного учреждения.

Предыстория

В 1920-1923 годы большая часть арестованных за «контрреволюционную деятельность» была сконцентрирована в нескольких лагерях Архангельской губернии: в Архангельске, Пертоминске и Холмогорах.

С 1922 г. в руководстве ГПУ (Государственное политическое управления, предшественник НКВД и КГБ – ред.) активно разрабатывалась идея содержания этих заключенных в условиях более строгой изоляции. В июне 1923 года ВЦИК СССР принял решение о создании на Соловецких островах Северных лагерей принудительных работ ГПУ.

До революции на островах располагался Спасо-Преображенский ставропигиальный мужской монастырь, одна из древнейших и наиболее почитаемых святынь русского православия. В мае 1920  г. земли и угодья монастыря были конфискованы и переданы созданному тогда же совхозу «Соловки»; одновременно здесь был организован лагерь принудительных работ Архгубисполкома, насчитывавший от 150 до 240 заключенных. Сам монастырь был окончательно закрыт лишь 21 июля 1923, а его имущество передано Управлению Северных лагерей принудработ ГПУ.

Передислокация сюда заключенных из Пертоминска, Холмогор и Архангельска началась в начале июня и продолжалась до сентября, в августе сюда было переведено Управление Северных лагерей. На Большом Соловецком острове, в помещениях основного ансамбля Соловецкого монастыря, в Кремле, дислоцируется 1-е, самое крупное отделение лагеря; 2-е отделение разместили в Савватиевском скиту, в 12 км от поселка, 3-е – в скиту на о.Б.Муксалма. Кроме того, лагерю принадлежали пересыльные пункты на материке – Архангельский (вскоре закрытый) и Кемский, на карельском побережье.

Постановлением Совнаркома (Совет народных комиссаров т.е. правительство – ред.) СССР от 13 октября 1923 Северные лагеря были преобразованы в Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН) ГПУ (вскоре переименованный в ОГПУ).


Узники Соловецкого лагеря на работах. Фото: Wikimedia. 

1923 – 1925: изоляция и самообеспечение

СЛОН, наряду с политизоляторами, не находился в подчинении Главного управления мест заключения Наркомюста (Народный комиссариат юстиции – министертво юстиции – ред.), а был подчинен ОГПУ. Согласно Положению о Соловецких лагерях, утвержденному Коллегией ОГПУ 3 марта 1924, сюда высылались «особо вредные государственные преступники, как уголовные, так и политические, деяния коих принесли или могут принести существенный ущерб спокойствию и целостности Союза С.С.Р.».

Этот период характеризуется установкой на полную островную изоляцию заключенных и хозяйственное самообеспечение лагеря. Все работы проводились для собственных нужд (производство сельхозпродуктов, лов рыбы, заготовка дров и т.д.). Даже охрана была организована по принципу самообслуживания: заключенные охраняли заключенных.

Общая численность заключенных росла с 2,5 тыс. человек в конце 1923, до 5 тыс. в конце 1924, и 8 тысяч в 1925.

В эти годы на  Соловках была  принята следующая классификация заключенных:

- уголовники (т.н. «шпана»);

- лица, осужденные за различные бытовые, хозяйственные, экономические и должностные преступления;

- «контрреволюционеры» («каэры»), осужденные за разнообразные «контрреволюционные преступления». В эту категорию попадали как участники политического и военного антибольшевистского сопротивления, от монархистов до кадетов, так и те, кто не вел политической борьбы с режимом, но проявлял нелояльность к новой власти или был заподозрен в таковой;

 - «церковники» - группа священнослужителей и мирян различных конфессий, осужденных за «религиозную контрреволюцию»; «церковники» содержались вместе, и сохраняли за собой некоторые привилегии – например, право проводить богослужение (для православных – рядом с Кремлем, в Онуфриевской церкви, единственном храме, действовавшем на островах после закрытия монастыря; для католиков - в часовне св. Германа, в трех километрах от Кремля). Также дозволялось исполнять другие религиозные обряды, носить длинные волосы и бороды, ходить в рясах, иметь в камерах иконы и лампады;

- политзаключенные («политики»): члены «антисоветских» социалистических партий (эсеры, меньшевики и др.) и анархистских групп. Их содержали под охраной, в строгой изоляции от других категорий, в бывших монастырских скитах: в Савватьево и на о.Большая Муксалма, позднее – на  о.Анзер (так называемые политскиты).


Заключенное на Соловках русское духовенство. Фото: http://solovki-monastyr.ru/

В отличие от заключенных других категорий, которые более или менее свободно перемещались по территории Большого Соловецкого острова, «политическим» нельзя было выходить за периметр скита, охраняемый стрелками ВОХР (Военизированная охрана – ред.), на ночь их запирали в корпусах.

В то же время «политрежим» считался привилегированным: «политиков» не принуждали к работе, они имели свои органы самоуправления (старостаты), распоряжавшиеся внутренней жизнью скитов и взявшие на себя все взаимоотношения с администрацией лагеря.

Несмотря на то, что «политики» составляли небольшую часть от общего числа заключенных (их было около 400 человек), их присутствие на Соловках  во многом определило характер этого периода. Недолгая история политскитов – это история их ожесточенного противостояния попыткам администрации урезать «вольности» политрежима: в ответ следовали голодовки и обструкции. Летом 1925 все политзаключенные из трех скитов были вывезены на материк и разосланы по политизоляторам ОГПУ.

1925-1929: коммерция, самообеспечение, культура, религиозная жизнь

В начале этого периода Соловецкий лагерь организует свои первые материковые командировки в Карелии. Не позднее 1926-го на Среднем Урале появляется Вишерское отделение СЛОНа (будущий Вишерлаг); ближе к 1930-му – Свирское отделение в Ленинградской области (будущий Свирлаг). В 1928 в Карелию, в г. Кемь, передислоцируется Управление СЛОН.

С учетом материковых отделений и командировок к 1929/1930 численность заключенных достигает 65 000 человек, хотя собственно на островах по-прежнему содержится порядка 10 000 – 15 000 человек единовременно.

С появлением материковых подразделений побеги из Соловецких лагерей стали рядовым явлением (по официальным данным, в 1926-1927 только за 12 месяцев зарегистрировано 188 человек, бежавших с материка, и 12 - с островов).

Некоторым из бежавших удалось перебраться за границу. Образ Соловков в зарубежном общественном мнении сложился именно в это время, в первую очередь благодаря мемуарам и свидетельствам бежавших. Слово «Соловки» стало в мире символом с советского террора и принудительного труда, лишь позднее на смену ему пришли топонимы «Колыма» и «Воркута» в их собирательном значении.

Заключенных СЛОНа используют в дорожном строительстве и погрузочно-разгрузочных работах в Карелии, на лесозаготовках и в промышленном строительстве на Вишере, железнодорожном строительстве в Мурманском округе, заготовке дров для Ленинграда на Свири. Однако самым доходным предприятием ОГПУ становится заготовка карельского леса на экспорт.

Собственно на островах заключенные были заняты на строительстве и эксплуатации железнодорожной ветки, лесозаготовках, торфоразработках, на добыче йода и агар-агара из водорослей, добыче морского зверя, в рыболовецких артелях, сельхозах, солеварнях, пушном хозяйстве, в ремесленных мастерских, на кирпичном, кожевенном, известковом, механическом, гончарном, смолокуренном и салотопенном заводах.

Некоторые из этих предприятий, - кирпичный завод, иодпром, рыбзверпром, пушное хозяйство, лесозаготовки, - работали уже не на самообеспечение, а на вывоз. По предложению заключенного Н.А. Френкеля при УСЛОНе была организована Эксплуатационно-коммерческая часть (им же и возглавленная), направленная на использование бесплатной рабочей силы в богатом ресурсами островном краю.

Вторая половина 1920-х – это время закрытия или основательной «чистки» культурных и научных учреждений в СССР, репрессий против «антисоветской», «идейно чуждой» интеллигенции. В результате на Соловках оказались сосредоточены значительные интеллектуальные силы, что способствовало развитию ряда не самых типичных для лагерного мира инициатив.

Активно и плодотворно работало в эти годы состоящее из заключенных Соловецкое отделение Архангельского общества краеведения (СОАОК).

Общество краеведения делилось на четыре секции: историко-археологическую, криминологическую (материала для социокультурных исследований уголовного мира на островах было более чем достаточно), охотоведческую и естественно-историческую: биосад с дендрологическим питомником, агрокабинет, биостанция,  энтомологический кабинет, питомник пушных зверей.

Кроме того, за Обществом была закреплена библиотека (на основе монастырской), насчитывавшая около 30 тысяч томов, и краеведческий музей, под охрану которого были поставлены памятники церковного зодчества на островах. В 1924-1927 выпускался научно-краеведческий журнал «Материалы СОАОК», многие публикации которого не потеряли актуальности по сей день.

В СЛОНе существовало свое издательство и типография: журнал «Соловецкие острова» (издавался в 1924-1926 и 1929-1930), еженедельная газета «Новые Соловки» с нерегулярными приложениями «Соловецкий Крокодил», «Соловецкий безбожник» и «Радио-Соловки»; издательство типографии УСЛОН, о.Соловки.

К периоду 1925-1930 относится расцвет лагерного театра, в котором играли заключенные, в основном - профессиональные актеры и музыканты.

Для русского православия Соловки во второй половине 1920-х стали одним из важнейших вероучительных центров: здесь в это время были в заключении не менее тридцати высших иерархов РПЦ, их сообщество неформально именовалось «Собором соловецких епископов».

Тексты, создававшиеся в этом сообществе в 1927-1929 и обращенные к верующим клирикам и мирянам, широко ходили на воле. Четыре из них, известные как «Послания соловецких епископов» (или «Послания соловецких старцев») сыграли важную роль в ходе дискуссий между «сергианцами» (сторонниками безоговорочной поддержки Декларации митрополита Сергия 1927) и «антисергианцами».

Ирина Флиге (род. 1960) занимается изучением советских репрессий с конца 1980-х годов. Она работает с 2002 года руководителем петербургской организации историко-просветительского и правозащитного общества "Мемориал" в России. Она внесла большой вклад в обнаружение и изучение мест массового захоронения жертв коммунистического режима. Вместе с коллегами Флиге обнаружила, например, захоронения времен Большого террора в Сандормохе. 

Источники и литература:

Бродский Ю.А. Соловки. Двадцать лет Особого назначения. – М.: 2008. – 528 с., ил.

Флиге [Резникова] И.А. Православие на Соловках. Материалы по истории Соловецкого лагеря. – СПб.: Издательство Научно-информационного центра «Мемориал», 1994. – 208 с.

Сошина А.А. На Соловках против воли: судьбы и сроки. 1923–1939. – Соловки; М.: «Издательство ТСМ», 2014. – 232 с. :ил.

Флиге И.А. Сандормох: драматургия смыслов. – СПб.: Нестор-История, 2019. – 208 с., ил.

Система исправительно-трудовых лагерей с СССР, 1923–1960: Справочник / О-во «Мемориал», ГАРФ. Сост. М.Б. Смирнов. Под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского. М: Звенья, 1998. – 600 с., карт. (Беломоро-Балтийский ИТЛ. – С.162-164; Соловецкий ИТЛ ОГПУ – С.394-397)

Воспоминания:

Волков О. Погружение во тьму. Из пережитого. – Paris: Atheneum, 1987. – 447 p.

Чирков Ю.И. А было все так… – М.: Политиздат, 991. – 99. – 382 с.: ил.

Безсоновъ. Двадцать шесть тюремъ и поб?гъ съ Соловковъ. – Издание Imprimerie de Navarre (5, rue des Gobelins, Paris), 1928. – 228 стр.

Генерал-майор И.М.Зайцев. Соловки (коммунистическая каторга, или м?сто пыток и смерти). Из личных страданiй, переживанiй, наблюденiй и впечатл?нiй. В двух частях. (С приложенiем четырех планов.) – Шанхай, 1931 г. Типографiя издательства «Слово». – 169 стр.

Мих.Розанов. Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922–1939 годы. Факты – домыслы – «параши». Обзор воспоминаний соловчан соловчанами. В двух книгах. Книга первая. Издание автора. 1979. [Место издания не указано, автор жил в США].

М.З.Никоновъ-Смородинъ. Красная каторга (Записки соловчанина) / Подъ редакцiей А.В. Амфитеатрова. – Софiя, Издательство Н.Т.С.Н.П., 1938 г. – 369 стр.

С.Пiдгайний. Украïнська iнтелiгенцiя на Соловках. Спогади 1933–1941. – Мюнхен: издательство «Прометей», 1947. – 93 стр.

Vladimir V. Tchernavin. I speak for the Silent. Prisoners of the Soviets. – Boston & New York, 1935. – 368 стр.

Г.Андреев. Соловецкие остров

Поделиться:

Рекомендуем:
16.04.2024 | Игорь Аничков — узник Соловков
15.04.2024 | "Пишу о моем отце, которого я не видела, как и он меня, но очень ждал меня". Арбеньев Сергей Александрович
15.04.2024 | Как Михаил Горбачев признал ответственность СССР за расстрел польских офицеров в Катыни в 1940 году.
•7 мест в Перми, от которых пойдут мурашки по коже
•Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929–1953)
•Чтобы помнили: трудармия, лесные лагеря, Усольлаг
КНИГА ПАМЯТИ | Хлеба досыта не ели
КНИГА ПАМЯТИ | У нас даже фруктовые деревья вырубили
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus