Желтая звезда датского короля


Автор: Ольга Канунникова
Источник
17.08.2020
 
 
Как были спасены евреи Дании во время Холокоста, какую роль сыграл в их спасении датский король и как этот сюжет послужил основой для одной из самых недооцененных русских повестей XX века.

Случай этот, произошедший во время нацистской оккупации в Дании, столь неправдоподобен, что кажется скорее принадлежащим миру сказочному, нежели реальному.

Впереди этой истории бежит легенда о ней.

Согласно этой легенде, когда нацисты оккупировали Данию и попытались обязать датских евреев носить желтую звезду, первым, кто ее надел, стал датский король. А вслед за ним желтые звезды начали носить все жители Копенгагена. После этого в Дании, единственной из подконтрольных нацистам стран, обязательное ношение желтых звезд введено не было.

В основании этой истории лежит реальное событие, которое позже обросло мифическими подробностями и превратилось в легенду об отважном короле, который нашил на свой мундир желтую звезду.

В фильме Эльдара Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви» главный герой, сказочник Ханс Христиан Андерсен, тайно проникает в оккупированную Данию под видом датского короля. Король-сказочник надевает на свое монаршее одеяние желтую звезду и тем спасает евреев. Этот эпизод в фильме естественно вписался в общую канву биографии сказочника именно благодаря своей фантасмагоричности.

 

Задолго до фильма Рязанова легенда о датском короле, который надел желтую звезду в знак солидарности с датскими евреями, легла в основу повести Бориса Хазанова «Час короля».

В любой европейской литературе эта повесть стала бы классикой и вошла бы в школьные хрестоматии. Но у нас она совершенно незаслуженно неизвестна.

Повесть эта вышла впервые в израильском журнале «Время и мы» в 1970-е. Через несколько лет, уже в перестроечной России, ее опубликовал журнал «Химия и жизнь», а вскоре отдельное издание вышло в издательстве «Слово». Но «Часу короля» не повезло –читатели не заметили повесть, хотя у нее были все данные для этого. Могла помешать, правда, интеллигентность автора и старомодная выделка повествования – стилизованное под историческую хронику, оно удивительным образом сочетается со стремительным напором сюжета. Но у публики тогда были другие кумиры.

Эта маленькая повесть – одновременно о капитуляции и о победе. О капитуляции маленькой страны – она в романе не названа, но угадывается по всем приметам – и о победе маленького, одинокого, безоружного человека над ощерившимся злом.

Жанр этого сочинения – что-то между историческим романом и романом-феерией. Между фикшн и нон-фикшн.

Главные герои и события легко узнаваемы, но при этом нигде не названы своим настоящим именем: Дания не названа Данией, король Христиан – Христианом, нацизм – нацизмом, и даже Гитлер выведен там как сохраняющее анонимность «значительное лицо». И эта условность резко добавляет роману смысловой объемности. Это не про деспотию Гитлера или Сталина; это про деспотию вообще.

Книга начинается с описания стремительного вторжения нацистов в Данию, а заканчивается неспешной, неторопливой прогулкой короля по улицам Копенгагена. Между двумя этими событиями на страницах 50-страничной повести уместились: хроника нацистской оккупации, история датских евреев, семейный роман, ироническая фантасмагория в духе фильмов Чаплина, философские размышления автора о природе деспотии; и все это объединено напряженной интригой – читатель до последней страницы не догадывается, каким будет неожиданный финал.

Кажется, что эта книга – готовый сценарий для голливудского блокбастера. Но трудно себе представить удачную ее экранизацию – Борис Хазанов обладает даром писать так «кинематографично», что любая экранизация здесь проиграет.

Главный герой повести король Седрик – не просто король, он врач. В свободное от исполнения монарших обязанностей время король занимается тем, что лечит подданных (он мне делал операцию, удалял камни, не без гордости сообщает нацистскому патрульному городской библиотекарь). Однажды к королю приходит посланец с необычной просьбой – произвести медицинский осмотр некоего высокопоставленного пациента на условиях секретности. Король соглашается, производит медосмотр и ставит своему пациенту сокрушительно неутешительный диагноз (как феерически смешно написан этот эпизод! и каким мелким и жалким выглядит там «великий диктатор»!).

Борис Хазанов сделал короля врачом, «отдав» ему собственную профессию (по специальности он – медик). Подобно тому как король-врач ставит диагноз тирану, писатель-врач ставит диагноз тирании. Точнее сказать – выносит приговор.

Если бы меня попросили объяснить школьникам, в чем отвратительность тоталитарных режимов и почему их не должно быть, я бы ответила одним пассажем из книги Бориса Хазанова:

В этом государстве все было засекречено, все было окутано ревнивой тайной, начиная от внешней политики и кончая стихийными бедствиями и статистикой разводов; никто ничего не знал и не имел права знать, все подлежало тщательной утайке от ушей и глаз всякого, ибо каждый состоял под подозрением, и люди жили в уверенности, что государство внутри и снаружи окружено сонмом врагов. Предполагалось, что эти враги жадно ловят каждое неосторожно оброненное слово, чтобы обратить его во вред стране. И враги, число которых, несмотря на истребительные меры, не уменьшалось, составляли предмет главных забот партийных и государственных инстанций; существовал подлинный культ врагов; уже недостаточно было содержать для борьбы с подрывной агентурой одну тайную полицию: на обширной территории рейха трудилось пять независимых друг от друга полиций и столько же контрразведок; они напоминали быстро размножающиеся предприятия в перспективной отрасли промышленности. Враги и враждебные элементы составляли подлинный смысл существования огромной массы государственных учреждений, и, таким образом, противодействие рейху, мнимое или действительное, в известном смысле было условием его существования.

«Час короля» – книга о личном достоинстве, каких мало в нашей литературе.

Интересно, что в государстве, где жизнь общества основана на доверии и открытости, чувство собственного достоинства присуще не только королю.

Вот только один эпизод. Король Седрик выезжает на конную прогулку по городу, как всегда без охраны, и удивленный этим обстоятельством немецкий солдат спрашивает прохожего-библиотекаря, с которым король обменялся рукопожатием – почему у короля нет охраны. А зачем его охранять? – изумляется библиотекарь. «“Как зачем?” – сказал солдат. “В этом нет надобности”, – сказал старик. – “Почему?” – “Потому что, видите ли, мы все его охраняем. Если он упадет, мы подбежим и поднимем его”».

Повесть Бориса Хазанова – еще и о том, что в стране, основанной на правильных началах, это чувство присуще любому гражданину. И то, что король совершает беспрецедентный поступок в конце, с одной стороны, неожиданно, а с другой – подготовлено всем ходом повести. Все герои «Часа короля», которых нам на минуту показывают крупным планом – хранитель университетской библиотеки, капитан гвардии, ребенок – проявляют поразительное достоинство и солидарность, когда им приходится иметь дело с оккупировавшим страну деспотическим режимом.

К финалу повести, на первый взгляд неожиданному, приводит вся логика повествования. Ибо в такой стране просто не может быть иначе. Парадоксальным образом победа происходит внутри капитуляции и вопреки ей.

Эта книга прочитывается как гимн ненасильственному сопротивлению, эмблемой которого стал главный герой, король Седрик.

 

Что же произошло в Дании на самом деле и что нам известно о ее необыкновенном короле?

Оккупационный режим в Дании изначально был мягче, чем в других странах. По замыслу нацистов, Дания должна была стать витриной «оккупации с человеческим лицом». Формально страна сохранила политическую независимость, ей была предоставлена ограниченная автономия. Руководство рейха хотело показать, что оно может поддерживать мирные отношения с оккупированной территорией. По взаимному соглашению, Дания должна была поставлять Германии продовольствие, а немцы согласились не трогать датских евреев.

Евреи в Дании находились под защитой правительства. Большинство из них были датскими гражданами. Датчане считали своих евреев не чужаками, а соотечественниками, и в то время как многие другие европейские страны были безразличны к депортации евреев, а некоторые даже помогали ей, датское население выступило резко против немецкого преследования евреев.

Очень важным для датчан был пример короля Христиана X, которого в стране любили и к мнению которого прислушивались. Датский король, в отличие от многих европейских монархов и президентов, которые с началом нацистской оккупации отправились в изгнание, остался в своей стране на протяжении всей оккупации. С 1942 года Христиан находился фактически под домашним арестом.

Вот что рассказывали о короле Христиане современники:

«Когда был вывешен фашистский флаг на одном из древних датских замков, король Христиан потребовал его снять. Ответ был таков: любой датский солдат, который попробует сделать это, будет расстрелян на месте. Тогда король Христиан засучил рукава и стал подниматься к фашистскому флагу сам…»

«В течение первых двух лет немецкой оккупации, несмотря на свой возраст и тяжелое положение, он, тем не менее, ежедневно ездил на своем коне Джубили через Копенгаген без сопровождения охранника. Популярным способом для датчан проявить патриотизм и молчаливое сопротивление немецкой оккупации было ношение маленькой квадратной пуговицы с датским флагом и коронованными знаками отличия короля. Этот символ был назван Эмблемой короля».

 
Король Дании Христиан X. Копенгаген, 1940 г.

Король и правительство защищали евреев Дании и заботились о том, чтобы им не причиняли вреда. Например, в 1941 году король в личном дневнике сделал заметку о своей встрече с министром финансов, на которой обсуждалась возможность того, что нацисты потребуют ввести на территории Дании обязательное ношение желтых звезд:

Глядя на бесчеловечное отношение, которому евреи подверглись не только в Германии, но и в оккупированных странах, можно было опасаться, что подобные требования будут предъявлены и к нам, но мы можем только отклонить их, на основании положений конституции. Я высказался, что я не смог бы предъявить подобное требование гражданам Дании. Если такое требование будет предъявлено, наилучшим его восприятием было бы, если бы мы все надели «звезду Давида». Министр финансов подтвердил, что это всегда могло бы стать выходом из ситуации.

Несмотря на это, утверждения, что король публично носил звезду или публично заявлял, что будет это делать — все-таки, вероятнее всего, миф.

Датские евреи избегли участи попасть в гетто и стать узниками концлагерей, как это случилось с остальными евреями Европы. Когда Германия попыталась спровоцировать попытку антиеврейских выступлений в Копенгагене, она тут же была пресечена арестами, штрафами и тюремным заключением для провокаторов.

К 1943 году власть нацистов над Данией стала ослабевать. В стране крепло движение Сопротивления. Росло количество случаев саботажа и трудовых беспорядков – например, датские рабочие в доках отказывались ремонтировать нацистские корабли. В ответ на это немецкое военное командование объявило чрезвычайное положение и ввело смертную казнь. Но оно не учло силу датского сопротивления и изменившиеся настроения немецких чиновников. Прожив несколько лет в Дании, немецкие чиновники становились уже «не теми»: когда нацистская верхушка решила, что настало время для «окончательного решения еврейского вопроса» в стране, не только немецкий командующий отказался предоставить войска в распоряжение полномочного представителя рейха, но и использовавшиеся в Дании специальные подразделения СС часто оказывались настроены против «акций, которые им приказывали проводить центральные организации» (это свидетельство приводится в книге Ханны Арендт «Банальность зла»).

Обстановка в стране резко обострилась в конце августа 1943-го. После массовой забастовки датских рабочих и отказа правительства вводить жёсткие меры по отношению к протестующим 29 августа было объявлено чрезвычайное положение. В знак протеста правительство Дании подало в отставку, и немцы тут же ввели прямое оккупационное правление.

Нацисты начали готовить депортацию датских евреев в лагеря смерти.

Она была назначена в ночь с 1 на 2 октября 1943 года.

Однако участники датского Сопротивления узнали о готовящейся операции. Точную дату планируемой депортации им сообщил немецкий дипломат Георг Дуквиц.

Датчане помогли скрыться большинству евреев. Людей прятали в домах, церквях, больницах и школах. Затем их тайно переправили на рыбацких лодках на нейтральную территорию. Благодаря этой операции удалось переправить в Швецию 7200 из 7800 датских евреев. Почти все евреи Дании были спасены за три дня.

 
Спасение датских евреев. Фото: Wikipedia


Георг Дуквиц, немецкий дипломат, в годы Второй мировой войны - военный атташе немецкого посольства в Дании

На протяжении всей оккупации король Христиан был для жителей Дании символом мирного протеста. Когда в 1947 году Христиан умер, вместе с ним в его гроб положили повязку члена Датского движения Сопротивления.

В саду Праведников народов мира израильского мемориала Яд Вашем посажены два дерева: под номером 25 – «Народ Дании», и под номером 26 – «Король Христиан X». Эти деревья называют датскими праведниками.

Датская легенда

Владимир Лившиц

Немцы заняли город без боя, легко, на бегу.
И лишь горстка гвардейцев, свой пост у дворца не покинув,
В чёрных шапках медвежьих открыла огонь по врагу
Из нелепых своих, из старинных своих карабинов.
Копенгаген притих. Вздорожали продукты и газ.
В обезлюдевший порт субмарины заходят во мраке.
Отпечатан по форме и за ночь расклеен приказ:
Всем евреям надеть нарукавные жёлтые знаки.
Это было для них, говорили, началом конца.
И в назначенный день, тот, что ныне становится сказкой,
На прогулку по городу вышел король из дворца,
И неспешно пошёл с нарукавною жёлтой повязкой.
Копенгагенцы приняли этот безмолвный сигнал.
Сам начальник гестапо гонял неприметный «фольксваген»
По Торговой, к вокзалу, за ратушу, в порт, на канал –
С нарукавной повязкой ходил уже весь Копенгаген!..
Может, было такое, а может быть вовсе и нет,
Но легенду об этом я вам рассказал не напрасно.
Ибо светится в ней золотой андерсеновский свет,
И в двадцатом столетье она, как надежда, прекрасна.

 

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•7 мест в Перми, от которых пойдут мурашки по коже
•Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929–1953)
•Створ (лагпункт, лаготделение Понышского ИТЛ)
КНИГА ПАМЯТИ | Я помню тебя, отец
КНИГА ПАМЯТИ | «Мне всегда больше всех было надо…»
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus