«Социально опасные дети» Как в свердловском детдоме воспитывались дочери «врагов народа»


Автор: Андрей Ермоленко

Источник

10.03.2020

«Большой террор» 1937–1938 годах в Советском Союзе был до мелочей организован. Например, особым приказом НКВД СССР №?00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников Родины» от 15 августа 1937 года был регламентирован порядок обращения с членами семей осужденных. По этому приказу «состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденным на момент его ареста» жены также подлежали аресту. Более того, предписывалось арестовывать даже находившихся в разводе жен, осведомленных о деятельности своего бывшего супруга.

Как НКВД разрушал семьи

Работникам НКВД предписывалось обращать особое внимание на детей в возрасте старше 15 лет и выявлять степень их социальной опасности. На таких детей заводилось следственное дело и краткое обвинительное заключение, их следовало направлять в исправительно-трудовые лагеря или в детские дома особого режима.

Новорожденных и грудничков оставляли при матерях и тоже отправляли в лагеря. По достижению полутора полных лет детей надлежало отнять от матери и передать на воспитание в ясли ближайшего населенного пункта. Малыши в возрасте от полутора лет до трех полных лет передавались в ясли Наркомздрава (Народного комиссариата здравоохранения) по месту жительства. 

Детей в возрасте от 3 до 15 лет следовало направлять в детские дома Наркомпроса (Народного комиссариата просвещения) краев и республик, отдаленных от места жительства репрессированных. Особо подчеркивалось, что детей следует размещать в детдомах «вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов».

«Член семьи изменника родины»

Девочка с необычным именем Владимира росла счастливым советским ребенком. Родившаяся буквально через три недели после смерти вождя мирового пролетариата, 14 февраля 1924 года, она получила имя в честь Владимира Ильича Ленина. Родители очень ждали мальчика, чтобы назвать его в память о Ленине, но родилась девочка — Владимира.

Мира, как ласково называли ее родители, родилась в Чите. В 1930 году семья переехала в Москву. Они поселились в Кремле, и это естественно: папа у Миры был героем Гражданской войны, членом Реввоенсовета, трижды кавалером ордена Красного Знамени. Иероним Петрович Уборевич. Выдающийся советский военачальник, он очень любил свою дочь.

Из воспоминаний Владимиры Уборевич:

«Он ужасно любил читать мне вслух „Трех мушкетеров“. Эту книгу он обожал. Мы уютненько ложились с ним на кровать в спальне под чудесные монгольские барашковые халаты, и читал мне папа до тех пор, пока я не засыпала. Утром же я неизменно просыпалась у себя. До сих пор чувствую тепло нашей с ним дружбы и нежности. Мама была гораздо суше и строже. Папа же был ласковым и, говорят, меня очень баловал».

К весне 1937 года в руководстве Красной Армии отчетливо обозначился конфликт между народным комиссаром обороны Климентом Ворошиловым и группой высших военачальников. Тухачевский, Уборевич, Якир, Гамарник и другие военные деятели накануне большой войны хотели реформировать и модернизировать Красную Армию. Противостоявший им Ворошилов — любимец и друг Сталина — был против этой инициативы. Конфликт разрешился не в пользу Тухачевского, Уборевича и их коллег: 11 июня 1937 года они были обвинены в антисоветском заговоре и расстреляны.

Жизнь Миры Уборевич, 13-летней на тот момент девочки, вмиг изменилась. Любящий и любимый папа (Мира была единственным ребенком в семье) объявлен «врагом народа» и казнен. В квартире прошел обыск, имущество конфисковано. Мира с мамой — Ниной Уборевич — как «члены семьи изменника родины» сразу после расстрела отца были временно высланы в Астрахань. В сентябре 1937 года Нину Уборевич отправили в Темниковский лагерь в мордовских лесах, а дочку Владимиру — в Свердловск, в Нижне-Исетский детский дом.


Нижне-Исетский детский дом, наши дни. Фото Леонида Макарова

Из Кремля — в Нижне-Исетск

Сиротский приют был открыт в пригороде Екатеринбурга, поселке Нижне-Исетского завода, еще в 1900 году. Он действовал при храме Казанской иконы Божией Матери — это хорошо известная всем екатеринбуржцам церковь с недавно восстановленной колокольней, на повороте к Химмашу, перед плотиной.

В 1919 году на базе церковного приюта был создан детский дом. В середине 1930-х годов построено новое здание детдома. Осенью 1937 года в детском доме появились новые, необычные воспитанники: около 30 детей из семей «врагов народа». Среди них были Владимира Уборевич, Вета Гамарник и Светлана Тухачевская.

Из воспоминаний Владимиры Уборевич:

«Привезли нас в детдом под Свердловском в поселок Нижне-Исетск. Привели нас в столовую, где по стенам стояли столы с перевернутыми на них стульями. Вышел к нам старенький директор и объявил нам, что никаких матерей мы здесь не увидим и что мы в детдоме.

Я помню, что каждый вечер, ложась в постель, брала мамину фотографию и много плакала. Вещички начали у нас воровать все. Воры, просто девочки, кастелянша. Все. К нам все чувствовали ненависть».


Владимира Уборевич с подругами в Свердловске в 1940 году. Фото: архив Андрея Ермоленко

Тем не менее, жизнь шла своим чередом. В Нижне-Исетском детском доме было немало ребят, родителей которых признали «врагами народа». В основном это были дети ранее раскулаченных крестьян, попавших под волну «Большого террора» 1937–1938 годов. Дети из некогда «высшего общества» постепенно влились в коллектив. На Миру Уборевич обращали особое внимание только потому, что она была очень привлекательной девушкой.

Из воспоминаний Владимиры Уборевич:

«Труднее всего в детдоме жилось первый год. Меня очень обижали мальчики. Когда мы приехали, мне посыпались от этих лихих кавалеров записки, а потом начались преследования. Очень я их боялась!».

Воспитанники детского дома в Нижне-Исетске жили обычной жизнью советских подростков. Пустующее здание церкви было переоборудовано под клуб, и дети занимались там музыкой, пели в хоре, играли на скрипке и на баяне. В 1939 году Нижне-Исетский детский дом занял первое место по хоровой работе на Свердловском областном смотре детского творчества. Жизнь продолжалась. Но дети не забывали о своих родителях.

Из воспоминаний Владимиры Уборевич:

«Помню, что я много лет жизни в детдоме не уставала мечтать о папином приезде за мной, в прохожих искала папу и была уверена, что он вернется, что его где-то прячут. Как-то мне даже показалось, что он идет ко мне по шоссе. И все же в детдоме я жила здоровой жизнью, второй жизнью. Я пела в хоре, училась очень хорошо, особенно по математике, была отличницей, рисовала, купалась и имела много друзей. От мамы из лагеря я получала письма, чудные письма, написанные очень убористо, чтобы больше сказать».

В 1941 году маму Владимиры — Нину Уборевич — расстреляли по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде. Ей вменили в вину надругательство над портретами вождей Советского Союза («совершила похабный поступок над газетой, в которой были помещены портреты членов правительства») и участие в террористической группе.


Воспитанники Нижнеисетского детдома перед выпуском. Фото: архив Андрея Ермоленко

«Указанная группа детей проявляет террористические намерения»

В январе 1941 году Владимире Уборевич исполнилось 17 лет, наступил срок выпуска из детдома. Однако ее оставляют при детском доме под наблюдением НКВД «до особого распоряжения». И это наблюдение носило не формальный, а совершенно конкретный характер.

Из приказа НКВД СССР №?00309 «Об устранении извращений в содержании детей репрессированных родителей в детских домах»:

«Воспитанники Нижне-Исетского детдома Свердловской области Тухачевская, Гамарник, Уборевич и Штейнбрюк высказывают контрреволюционные пораженческие и террористические настроения. Для прикрытия своей контрреволюционной деятельности вступили в комсомол. Указанная группа детей проявляет террористические намерения против вождей партии и правительства в виде акта мести за своих родителей».

Владимире Уборевич в ближайшем будущем, как и ее матери, грозила перспектива быть обвиненной в антисоветской деятельности и отправиться в лагеря или на расстрельный полигон. Не было бы счастья, да несчастье помогло: началась Великая Отечественная война.


Воспитанники Нижнеисетского детдома. Фото: архив Андрея Ермоленко

В тыловой Свердловск эвакуировали труппа Московского академического театра имени Чехова, и среди служащих МХАТ была Кира Аллилуева, дочь родного брата жены Иосифа Сталина — Надежды Аллилуевой, покончившей жизнь самоубийством в 1932 году. Знакомая Владимиры Уборевич еще по прежней, московской жизни, Кира Аллилуева помогла дочери «врага народа» вернуться к человеческой жизни.

Летом 1942 года Уборевич сдала экзамены в Московский архитектурный институт, который был в эвакуации и проводил набор студентов в Свердловске. Однако из-за военной неразберихи оказалось, что обучение будет проходить не на Урале, а в Ташкенте. С огромным трудом заполучив командировку от Союза архитекторов, Владимира Уборевич уезжает из-под надзора НКВД в Среднюю Азию.


Владимира Иеронимовна Уборевич сегодня живет в Москве

Ей еще придется столкнуться с репрессивной машиной. В 1944 году в Москве, после возвращения института из эвакуации, Владимира Уборевич будет арестована и отправлена по этапу в Воркуту. Она пройдет много испытаний: пересыльные лагеря, туберкулез, смерть маленькой дочери. В воркутинском лагере она встретит своего будущего мужа Олега Боровского и после реабилитации отца в 1956 и реабилитации мужа в 1957 году вернется в Москву, где живет по сегодняшний день.

Справка

По данным Государственного музея истории Гулага, с 15 августа 1937 года по октябрь 1938-го у репрессированных родителей было изъято 25?342 ребенка. Из них в детдома Наркомпроса и местные ясли передано 22?427 детей. Передано под опеку родственников и возвращено матерям — 2915.

Фото: архив Андрея Ермоленко.

Публикации рубрики «Мнение» выражают личную точку зрения их авторов.

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Мартиролог репрессированных
•«Вместе!»
•История строительства Камского целлюлозно-бумажного комбината и г. Краснокамска в 1930-е гг.
КНИГА ПАМЯТИ | Я помню тебя, отец
КНИГА ПАМЯТИ | «Нас, как собак, покидали в телегу…»
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus