Он никогда не говорил громко


Сегодня – день рождения Андрея Дмитриевича Сахарова (21 мая 1921 - 14 декабря 1989), великого физика, академика АН СССР, политического деятеля, диссидента и правозащитника, одного из создателей советской водородной бомбы, лауреата Нобелевской премии мира.

Хочу предложить читателям свою статью, опубликованную 24 года назад. Эти размышления записаны после встречи с А.Д.Сахаровым. Еще раз прошу учесть – это написано 24 года назад.

Andrey_Dmitriyevich_Sakharov Сахаров-ученый получил в жизни все — славу, награды, премии. Он мог жить спокойно, не утруждая себя муками сове­сти, заботами о правах человека в нашей стране. Но он отказался от всего — от комфорта, науч­ной карьеры, наград.

Говорят, политика - грязное де­ло. Невероятно сложно увязать политику с требованиями совести. Пожалуй, Сахаров один из первых в обществе, кто решил увязать и увязал несовместимое. Смыслом его политической деятельности стала совесть. И в этом его ко­ренное отличие от партийных дея­телей застойных, да и нынешних лет. Какая уж там нравственность? Любыми средствами удержать власть, привилегии, а для этого вбить послушание, единомыслие в обществе, любыми средствами заставить выполнить «предначер­тания»... Поменьше само­стоятельной мысли, побольше слепого подчинения!

Потому-то мы и имеем сегодня то, что имеем. Кризис не просто экономики, не просто политики — мы имеем кризис морали. Уроком для меня, да и для всех нас дол­жна стать (жаль, что не стала еще при жизни Сахарова) про­стая истина: действенно только то, что по совести, что необходи­мо народу, отражает его интересы.

Впрочем, все в жизни непросто. Помните, каким ударом, каким болезненным открытием для всех нас стало то, что те, ради кото­рых он шел на лишения, его не понимают. Стыдно вспоминать не­которые выступления на съездах народных депутатов. Стыдно и страшно! Как оттирали его от микрофона, мешали, озлобленно топали ногами защитники Держа­вы...

Андрей Дмитриевич не был агн­цем божьим. Когда понадобилось, нашел в себе силы ответить пощечиной стукачу Яковлеву, пре­следовавшему его в 70-х годах (явно по заказу КГБ) ложными обвинениями в печати. Это был взрыв, понятный и справедливый, однако совершенно несвойствен­ный Сахарову. Чего только не приходилось ему выслушивать в свой адрес! Он умел это делать спокойно — по крайней мере вне­шне. И продолжал тихо доказы­вать свое.

Он всегда говорил тихо. Не за­ботился об ораторских эффектах. Только мысль, только идея... Ес­ли надо, — услышите, поймете.

Общество «Мемориал» — во многом его создание. Но и здесь он никогда не солировал, всегда был чуть в тени. Только при об­суждении самых принципиальных вопросов вставал и тихонечко го­ворил: «Здесь так, а здесь вот так...».

«Мемориалу» никак не удава­лось провести свою учредительную конференцию. Мешали на всех уровнях, вплоть до ЦК. Любое демократическое движение можно задавить мелочами. Затянули с представлением зала, запросили за аренду невероятные деньги, нало­жили другие ограничения (кстати, из-за таких «мелочей» «Мемориал» до сих пор не зарегистрирован на всесоюзном уровне).

Сахаров вместе с Евтушенко, Афанасьевым были в ЦК, пыта­лись выяснить, кто и почему ме­шает открытию конференции. Ка­кой-то чинуша пытался им что-то объяснить. Они не удовлетвори­лись, дошли до М. С. Горбачева. Буквально на следующий день нашелся зал, появилась возмож­ность провести конференцию.

Я был ее делегатом и там впер­вые увидел Андрея Дмитриевича Сахарова. Уже тогда были замет­ны на нем следы усталости, напряженной научной и политической работы, горьковской ссылки — всего, что ему пришлось пережить. Одежду носил небрежно: пиджак съезжает в сторону, галстук постоянно не на месте. Лицо очень простое, ни­каких следов гениальности. Но ко­гда идет спор, борьба, тут он со­всем другой. При всем том, что у него и тихий голос, и мягкие чер­ты лица, проглядывает изнутри какая-то сила, не упорство, а именно сила убежденности...

Я наблюдал, как это совершенно неотразимо действует на людей. Когда конференция стала обсуж­дать вопрос о том, как быть с те­ми, кто в годы репрессий проявил себя палачом, многие делегаты потребовали расправы над ними. Честно говоря, и наша маленькая делегация приехала с убеждением, что в принципе нужен свой Нюрн­берг, нужны жесткие кары. Эти мысли до сих пор проскальзывают в печати, а тогда они доминиро­вали. Вопрос шел к завершению, готовилась декларация, в которой мы хотели потребовать от Вер­ховного Совета преследования всех, кто «отличился» в годы реп­рессий. И тут Андрей Дмитриевич говорит о том, что не надо повторять 37-й год, не надо призывать народ к новым расправам. Глав­ное — нравственное осуждение, и оно должно стать всеобщим.

После выступления Сахарова в зале наступило оцепенение. Как быть? Делегатам, среди которых было немало бывших узников политических лагерей, казалось, что он либеральничает, не понимает общее настроение, царящее в зале. Создали ко­миссию из авторитетных правозащитников, юристов. Что делать - комиссия, а потом и вся конфе­ренция вынесли резолюцию: «Признать массовые незаконные репрессии преступлением против человечества и провести общест­венный суд над Сталиным и все­ми виновными в репрессиях». Это решение во многом изменило ход конференции.

Шла жесткая борьба между разными идейными течениями в «Мемориале», но мудрость Саха­рова как-то умеряла пыл, созда­вала рабочую обстановку в зале. Люди стали слушать и слышать друг друга. Наиболее радикальная часть (в основном молодежь) ут­верждала, что ни на какие контак­ты с аппаратом идти нельзя. И опять же Андрей Дмитриевич на­помнил, что мы отстаиваем лозунг «Вся власть Советам», что речь идет о борьбе за настоящие Сове­ты. На компромиссы с аппаратом идти надо, чтобы использовать все возможности для решения про­блем репрессированных, защиты их прав и интересов. Но при этом не терять свои позиции, не уступать в главном.

После учредительной конферен­ции для журналистов (я пред­ставлял газету «Звезда») устрои­ли пресс-конференцию, на которой кроме советских журналистов бы­ли коллеги из многих стран мира: Японии, США, Франции, Англии.

Конечно же, большинство воп­росов журналисты адресовали Са­харову. Его, например, спросили о задачах, которые ставит перед со­бой движение «Мемориал». Как всегда, Андрей Дмитриевич отве­тил кратко и внешне просто. Но эта формулировка -навсегда. «Мемориал», сказал он, это три­единство задач. Первая - вернуть прошлое, вернуть историю наро­ду. Второе - защитить тех, кто попал в сталинскую мясорубку, вернуть им утраченное достоин­ство, компенсировать материаль­ные потери. Причем в это число входят и раскулаченные в конце 20-х - начале 30-х годов, и те, кто пострадал в брежневские 60-70-е годы. «Мемориал» одинаково отвечает за всех. Государство долж­но выплатить им компенсации за моральный и ма­териальный ущерб. И третья задача - создать гарантии неповторения того, что произошло с обществом в прошлом. Вот почему «Мемо­риал» поддерживает демократи­ческие начинания любых нефор­мальных движений.

На фоне всеобщего безверия и отрицания эти слова Сахарова вы­глядели святотатством. Но здесь - мудрость. Не случайно именно «Мемориал», благодаря такой позиции, сумел выра­сти в воистину массовое движе­ние. Побеждает тот, кто умеет объединить людей, порой разных взглядов, ради общей, признанной всеми идеи.

На пленуме «Мемо­риала», состоявшемся незадолго до смерти А. Д. Сахарова, проз­вучал такой вопрос: «Так скажите, Андрей Дмитриевич, что же по­строили в нашей стране? Соци­ализм или что-то иное?».

Вдруг Алесь Адамович просит слова: Андрей Дмитриевич, одну минуточку, байку расскажу. В Китае развернулась дискуссия: что они построили - социализм или?.. Долго спорили и пришли к мнению, что это нечто такое - как назвать, никто не знает. И решили китайцы не обзывать социализ­мом то, что построено. Сформулировали следующее утверждение: современное поколение китайцев еще не достойно жить при соци­ализме, а потому давайте отло­жим его еще лет на сто. Так и по­решили.

Байка вызвала улыбки в зале. Сахаров же высказал мысль, ко­торая запомнилась мне навсегда: «Общественный строй должен удовлетворять двум требованиям. Он должен быть эффективным и справедливым. А то, как он называется, — не имеет никакого зна­чения».

По-моему, Сахаров сумел в двух словах сказать все, что нам се­годня надо. Наша система, дейст­вительно, не эффективна и неспра­ведлива. Значит, путь к цивилизованному обществу один — соз­дать здоровую экономику на ос­нове здоровой нравственности.

В конце мая 1989 года после окончания первого съез­да народных депутатов Пермский горком партии выпустил инструк­цию для пропагандистов и агита­торов города о том, как надо объ­яснять то, что происходило на съезде. Конечно же, там указыва­лось осуждать все выступления Сахарова, особенно его предло­жение об отмене 6-й статьи Кон­ституции[1]. Не хочется называть авторов этого «документа». Лишь одного хочу: давайте не будем забывать, что они тут рядом с нами, живут и здравствуют. Мо­жет быть, вот в эту минуту аги­тируют кого-то за перестройку...

Тогда мне запомнился коммен­тарий одною известного журнали­ста: «Вот она — вечная проблема русской интеллигенции. Сахаров настолько ушел вперед, что от зала съезда его отделяли деся­тилетия». Так оно и было. То к чему мы, плутая в потемках, еще только приходим, он прожил и сформулировал 20-30 лет назад.

Сахарова нет с нами. А нам еще жить и жить, чтобы придти к нему.

Александр КАЛИХ,

сопредседатель Пермского отделения

общества «Мемориал»

Газета «Зеркало», июнь 1990 г.


[1] Статья 6-я Конституции СССР 1977 года гласила: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза». А.Д.Сахаров был одним из зачинателей общественной кампании против политической монополии КПСС.

сахаров и солженицын презентация from pmem
Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Информация по спецпоселениям ГУЛАГа в г. Чусовом и Чусовском районе Пермского края, существовавших
в 1930-1950-е годы
•Из истории строительства Вишерского целлюлозно-бумажного комбината и Вишерского лагеря
•Список «12 километра»
КНИГА ПАМЯТИ | Меня спас Вагнер
КНИГА ПАМЯТИ | Судьба инженера
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus