Суд потомства. О чем на конкурс «Мемориала» пишут школьники, на которых напали нодовцы


Эксперты-криминалисты изучают обувь, извлеченную из места массового захоронения жертв сталинских репрессий.

Эксперты-криминалисты изучают обувь, извлеченную из места массового захоронения жертв сталинских репрессий. Фото: А.Малаховский / Фотохроника ТАСС

28 апреля хулиганы из НОД напали на школьников, которые участвовали в историческом конкурсе «Мемориала», и писателя Людмилу Улицкую. Зоя Светова рассказывает, о чем старшеклассники пишут в своих сочинениях и как государственная пропаганда влияет на детей


Международное общество «Мемориал» в 17-й раз провело конкурс сочинений старшеклассников «Человек в истории. Россия — XX век». В этом году много писали и говорили не столько о сути самого конкурса и работах школьников, сколько о безобразной акции нодовцев, которые перед церемонией награждения лауреатов облили зеленкой председателя жюри Людмилу Улицкую и гостей церемонии, закидали яйцами старшеклассников, приехавших в Москву из разных регионов. 

Я несколько раз писала об этом конкурсе, меня всегда поражали исторические сюжеты, которые вытаскивали на поверхность школьники. Было очевидно: узнав о страшных трагедиях прошлого, подростки понимают, что подобное не должно повториться. Лет пятнадцать назад в одной из статей я предположила, что авторы сочинений, присланных в «Мемориал», никогда не вступят в движение «Идущие вместе». Мне потом рассказывали, что это обидело Владислава Суркова, который тогда отвечал за «правильную» идеологию. Прошли годы, и нодовцы, продолжающие линию уродливых «патриотических» движений, ополчились на конкурс исторических сочинений, авторы которых — настоящие патриоты, в отличие от ряженых с «георгиевскими» ленточками, которые, вооружившись шприцами с зеленкой и мочой, пришли, чтобы испортить праздник.

Главная претензия к конкурсу со стороны кучки маргиналов: «Они переписывают историю». Мы знаем, что так же считают и во властных структурах те, кто отрицают роль Сталина в массовых репрессиях, те, кто выступают за монополию на историческую правду.

Сотни сочинений, присланных на конкурс за 17 лет существования этого уникального проекта, подтверждают, что школьники думают; они дополняют историю страны, копаясь в архивах в своих краях, областях, опрашивая еще оставшихся в живых очевидцев. Что это, как не истинное патриотическое воспитание? 

В центре — человеческая судьба

Конкурс придумала историк Ирина Щербакова. За основу она взяла исторический конкурс, который проводился в Германии с 1972 года частным фондом при поддержке государственных институтов.

— Мы в «Мемориале» решили, что было бы важно проводить такой конкурс и у нас, — рассказала мне Щербакова. — Нам тогда, в конце 1990-х годов, казалось, что мы тоже сможем получить хотя бы моральную поддержку от государства, на денежную рассчитывать не приходилось. Мы выбрали общую тему: «Человек в истории. Россия — XX век», потому что не хотели сознательно подталкивать школьников к тому, чтобы они обязательно писали о репрессиях. Мы говорили: «Вы можете писать про войну, про историю собственной семьи, вы можете писать о человеке и власти. Можете заниматься просто краеведением, историей вашего дома, улицы. Главное, чтобы в центре вашей истории была человеческая судьба».

Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов на трибуне с детьми, 1947 год.

Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов на трибуне с детьми, 1947 год. Фотохроника ТАСС

— Во-первых, нам было важно, чтобы у подростков возник стимул заняться историей, начать думать про советское прошлое, — объясняет Ирина Щербакова. — Нам казалось, что это прошлое в глазах их родителей, бабушек и дедушек становится все более позитивным, что усиливается ностальгия. И важно, чтобы в процессе исследования школьники обращались к реальным фактам, историям и освобождались от мифов. Все-таки в конце 1990-х казалось, что какой-то путь уже пройден, школьная программа изменилась. Хотя какие-то причинно-следственные связи были им непонятны, потому что в учебниках о них недостаточно говорилось, но у школьников сложилась в голове общая схема, что в 1917 году произошла катастрофа, потом были очень тяжелые времена, был голод, потому что была коллективизация, затем массовые репрессии… Тогда еще не была разрушена связка между историей и литературой, и это тоже очень помогало. Едва ли не каждая работа начиналась или называлась ахматовской цитатой «Хотелось бы всех поименно назвать», строчками из Мандельштама «Мне на плечи бросается век-волкодав» и т.д. Они начали осознавать, какая катастрофа произошла с Россией после 1917 года. Я помню, как одна девочка начала свою работу фразой: «Так Россия потеряла в 1917 году все свое величие, весь свой шарм».

Содержание школьных сочинений менялось вместе с тем, как менялась страна, усиливалась патриотическая риторика и происходило деление на «своих» и «чужих». Кроме того, из школьной программы убрали экзамен по истории, сократили число часов по истории и литературе в школе. 

«Эффективный менеджер»

— Когда мы начинали конкурс, мы имели дело с учителями, многие из которых принадлежали к поколению постшестидесятников, — вспоминает Ирина Щербакова. — Эти люди впервые получили возможность говорить открыто ученикам, что они думали, и их соответственно учить. А за последние годы почти все они исчезли из школ. Постепенно школа стала подвергаться большему контролю, началось навязывание так называемого патриотического воспитания, пошла ползучая реабилитация сталинской системы и Сталина. И наши школьники эти перемены чутко улавливали. Например, знаменитая фраза, что «Сталин — эффективный менеджер», была произнесена девочкой в 2005 году, которая написала нам работу на школьный конкурс, и очень хорошую. Она была наполовину литовка, наполовину украинка и рассказывала историю своих родных, которых после войны выслали в Сибирь. После церемонии вручения наград победителям конкурса мы пригласили школьников на круглый стол в клубе ОГИ. Там был Григорий Явлинский, журналисты. Мы устроили дискуссию о цене победы, и эта девочка сказала что-то в том духе, что «надо гордиться тем, что было сделано советской властью». И тогда я ее спросила: «А как ты относишься к Сталину?» Она думала, думала и сказала: «Мне кажется, что все- таки Сталин был эффективный менеджер». Это произвело на всех очень сильное впечатление. Эта тенденция постепенно усиливалась, и многие работы буквально начинались со слов: «У нас была великая Россия, мы все любим нашу Родину, гордимся ею». А дальше часто следовал страшный рассказ о судьбе своей семьи в 1920–30-е годы прошлого века, что сил читать просто не было: как раскулачивали, высылали, расстреливали. И при этом гордость за великую Россию. Такой вот когнитивный диссонанс.

Впрочем, в последние годы, несмотря на общий патриотический психоз в стране, в школьных работах подобного исторического накала не чувствуется. 

Актуальное исследование

Вот отрывок из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой из Кирова Калужской области. Текст называется «Дело о контрреволюционной группе». Школьница провела историческое исследование: изучила документы уголовного дела, общалась с родственниками репрессированных, задавала вопросы и получила на них ответы:

«Россия — уникальная страна, которая имеет многовековую историю. Но наряду с величайшими событиями мирового значения в нашей истории отмечены годы страха и позора. Для нас, прежде всего, они связаны с именем Сталина. За страшным словом ''репрессии'' миллионы загубленных жизней и потоки слез близких. Калужская область не стала исключением. В период с 1917 по 1953 годы на территории ныне существующей Калужской области было подвергнуто репрессиям около сорока тысяч человек. После смерти Сталина по всей стране начали звучать имена безвинно пострадавших людей, а многие ждут своего часа по сей день. Реабилитация безвинно пострадавших должна быть продолжена, а память о них увековечена. Этим определяется актуальность нашего исследования.

Фотография из архивов Кировского краеведческого музея (из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой)

Фотография из архивов Кировского краеведческого музея (из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой)

Впервые мы услышали о контрреволюционной группе, действующей в Кировском районе в 30-е годы, когда занимались изучением истории Кировских храмов. Но кто входил в состав группы, в чем суть ее деятельности, да и была ли она на самом деле — на эти вопросы никто не смог ответить. По словам одного из старейших жителей города, в составе группы были священнослужители, но имен он назвать не смог. Первые данные о деле мы пытались получить из архивных материалов Кировского краеведческого музея, но никакие сведения обнаружены не были.

Наше исследование началось с изучения четырехтомника ''Из бездны небытия'', где мы определили имена репрессированных священнослужителей Кировского района. При изучении уголовных дел мы установили имена кировчан, обвиненных в контрреволюционной деятельности в составе контрреволюционной группы в 1937 году. Список состоял из 15 человек, среди них шесть ''служителей культа'' и девять представителей светских профессий. В отношении всех военным трибуналом Московского военного округа от 26 января 1956 года делопроизводство было прекращено за отсутствием состава преступления. Казалось бы, ответ очевиден: никакой контрреволюционной группы не было, как и не было вообще никакой контрреволюционной деятельности. Но у родственников, с которыми мы общались, остались невыясненными вопросы: ''Почему вообще их член семьи был репрессирован? Что объединяет всех этих людей? Как велось следствие, что были наказаны безвинные люди?''. К нашему и удивлению и сожалению, большинство родственников ничего не знали о своих близких, а если и рассказывали нам, то общеизвестные факты. К тому же среди старожилов города все же высказывались предположения о возможных недовольствах советской властью священнослужителями города. В своей работе мы попробуем ответить на эти и другие вопросы, касающиеся деятельности 15 репрессированных горожан».

Кладбищенская церковь (из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой)

Кладбищенская церковь (из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой)

Автор сочинения ответила на все поставленные вопросы в заключительной части сочинения:

«Законодательной базой репрессий 1930-х годов стала Статья 58 УК РСФСР от 1926 года. Приговоры по этой статье обжалованию не подлежали и, как правило, при высшей мере наказания приводились (в действие. — Открытая Россия) немедленно. Подтверждением тому изученное нами дело. Самое страшное, что судьбу человека могла решить чья-то клевета, оговор. Видим, что большей частью обвинения нелепы, чаще надуманы. Право на жизнь решали два или три человека, входящие в печально известные ''двойки'' и ''тройки''.

В изученном нами деле мы не нашли подтверждения существования контрреволюционной группы на территории города Кирова. Все показания свидетелей ничем не доказаны и были опровергнуты во время допроса обвиняемыми. В документах дела мы не обнаружили подтверждения хотя бы одной очной ставки как свидетелей и подозреваемых, так и членов предполагаемой группы. Дело велось спешно и непрофессионально, были видны явные подтасовки фактов — всего за месяц с небольшим был вынесен вердикт о виновности 15 человек.

Мы не беремся осуждать свидетелей, потому что не знаем обстоятельств, при которых они давали показания, да и утверждать достоверно подлинность записанных показаний со слов свидетелей вряд ли кто будет сегодня, по прошествии почти 80 лет. Поэтому не называем их имен, хотя нам они известны.

В этом деле еще много нераскрытых вопросов, но доподлинно можем утверждать одно: если эти люди и в чем виноваты, но только не в том, что им вменялось в ''Деле №122224''».

Миссия конкурса

Школьники, ставшие лауреатами конкурса этого года, писали не только о репрессиях. Жюри отметило несколько работ о погибших в Чечне военнослужащих, о судьбе Тони Улановской, угнанной в Германию немцами в 1942 года и оказавшейся в концлагере, об истории послевоенного детского дома в Тульской области. Работы будут опубликованы в 17-м сборнике«Российская история XX века глазами школьников».

Писатель Даниил Гранин в предисловии к одному из сборников так охарактеризовал миссию конкурса, придуманного «Мемориалом»: «Есть и еще одна очень важная вещь в этих работах — суд потомства. Не нужно думать, что все можно списать, что мы все ''замазали'', — ничего подобного. Дети — строгие и беспощадные судьи над нашим прошлым, нашей историей. Не пропадает ничего. Нам кажется, что все прошло, но нет — нас будут судить. Есть тезис: ''История учит тому, что она ничему не учит''. Это относится, прежде всего, к нашей истории. Наша фальсифицированная история действительно ничему не учит и не может ничему научить. А эти ребята делают большое дело — они поднимают подлинные пласты настоящей истории. Настоящая история многому учит и может научить. Разрушается многое, выученное в школе, но вместе с тем возникает понимание сложности той жизни, трагедии той жизни, радости той жизни».

И напоследок цитата из одного школьного сочинения, присланного на конкурс несколько лет назад:

«Не могу согласиться с теми взрослыми, которые говорят: ''Тебе еще рано этим заниматься. Будешь старше, тогда''. А кто вообще может определить, когда рано или когда поздно? Я слышу аргумент — не нужно разрешать детям во всем этом копаться. И, может быть, нам не всегда понятны многие процессы, происходившие в нашей стране, но пропустить через себя судьбы людей, разглядеть, где справедливость и несправедливость, мы в состоянии».

Поделиться:

Рекомендуем:
| Общественница в изгнании хочет открыть памятник репрессированным финнам, норвежцам и шведам
| Возвращение имён - Пермь - 2024. Несколько слов об итогах
| Выжить в болотах им помогли монахини. Ее сослали в четырехлетнем возрасте
7 мест в Перми, от которых пойдут мурашки по коже
Без вины виноватые
Организация досуга
| У нас даже фруктовые деревья вырубили
| Мне было три года, когда маму и папу забрали
| Главная страница, О проекте

blog comments powered by Disqus