Эксперты-криминалисты изучают обувь, извлеченную из места массового захоронения жертв сталинских репрессий. Фото: А.Малаховский / Фотохроника ТАСС
28 апреля хулиганы из НОД напали на школьников, которые участвовали в историческом конкурсе «Мемориала», и писателя Людмилу Улицкую. Зоя Светова рассказывает, о чем старшеклассники пишут в своих сочинениях и как государственная пропаганда влияет на детей
Международное общество «Мемориал» в 17-й раз провело конкурс сочинений старшеклассников «Человек в истории. Россия — XX век». В этом году много писали и говорили не столько о сути самого конкурса и работах школьников, сколько о безобразной акции нодовцев, которые перед церемонией награждения лауреатов облили зеленкой председателя жюри Людмилу Улицкую и гостей церемонии, закидали яйцами старшеклассников, приехавших в Москву из разных регионов.
Я несколько раз писала об этом конкурсе, меня всегда поражали исторические сюжеты, которые вытаскивали на поверхность школьники. Было очевидно: узнав о страшных трагедиях прошлого, подростки понимают, что подобное не должно повториться. Лет пятнадцать назад в одной из статей я предположила, что авторы сочинений, присланных в «Мемориал», никогда не вступят в движение «Идущие вместе». Мне потом рассказывали, что это обидело Владислава Суркова, который тогда отвечал за «правильную» идеологию. Прошли годы, и нодовцы, продолжающие линию уродливых «патриотических» движений, ополчились на конкурс исторических сочинений, авторы которых — настоящие патриоты, в отличие от ряженых с «георгиевскими» ленточками, которые, вооружившись шприцами с зеленкой и мочой, пришли, чтобы испортить праздник.
Главная претензия к конкурсу со стороны кучки маргиналов: «Они переписывают историю». Мы знаем, что так же считают и во властных структурах те, кто отрицают роль Сталина в массовых репрессиях, те, кто выступают за монополию на историческую правду.
Сотни сочинений, присланных на конкурс за 17 лет существования этого уникального проекта, подтверждают, что школьники думают; они дополняют историю страны, копаясь в архивах в своих краях, областях, опрашивая еще оставшихся в живых очевидцев. Что это, как не истинное патриотическое воспитание?
В центре — человеческая судьба
Конкурс придумала историк Ирина Щербакова. За основу она взяла исторический конкурс, который проводился в Германии с 1972 года частным фондом при поддержке государственных институтов.
— Мы в «Мемориале» решили, что было бы важно проводить такой конкурс и у нас, — рассказала мне Щербакова. — Нам тогда, в конце 1990-х годов, казалось, что мы тоже сможем получить хотя бы моральную поддержку от государства, на денежную рассчитывать не приходилось. Мы выбрали общую тему: «Человек в истории. Россия — XX век», потому что не хотели сознательно подталкивать школьников к тому, чтобы они обязательно писали о репрессиях. Мы говорили: «Вы можете писать про войну, про историю собственной семьи, вы можете писать о человеке и власти. Можете заниматься просто краеведением, историей вашего дома, улицы. Главное, чтобы в центре вашей истории была человеческая судьба».
Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов на трибуне с детьми, 1947 год. Фотохроника ТАСС
— Во-первых, нам было важно, чтобы у подростков возник стимул заняться историей, начать думать про советское прошлое, — объясняет Ирина Щербакова. — Нам казалось, что это прошлое в глазах их родителей, бабушек и дедушек становится все более позитивным, что усиливается ностальгия. И важно, чтобы в процессе исследования школьники обращались к реальным фактам, историям и освобождались от мифов. Все-таки в конце 1990-х казалось, что какой-то путь уже пройден, школьная программа изменилась. Хотя какие-то причинно-следственные связи были им непонятны, потому что в учебниках о них недостаточно говорилось, но у школьников сложилась в голове общая схема, что в 1917 году произошла катастрофа, потом были очень тяжелые времена, был голод, потому что была коллективизация, затем массовые репрессии… Тогда еще не была разрушена связка между историей и литературой, и это тоже очень помогало. Едва ли не каждая работа начиналась или называлась ахматовской цитатой «Хотелось бы всех поименно назвать», строчками из Мандельштама «Мне на плечи бросается век-волкодав» и т.д. Они начали осознавать, какая катастрофа произошла с Россией после 1917 года. Я помню, как одна девочка начала свою работу фразой: «Так Россия потеряла в 1917 году все свое величие, весь свой шарм».
Содержание школьных сочинений менялось вместе с тем, как менялась страна, усиливалась патриотическая риторика и происходило деление на «своих» и «чужих». Кроме того, из школьной программы убрали экзамен по истории, сократили число часов по истории и литературе в школе.
«Эффективный менеджер»
— Когда мы начинали конкурс, мы имели дело с учителями, многие из которых принадлежали к поколению постшестидесятников, — вспоминает Ирина Щербакова. — Эти люди впервые получили возможность говорить открыто ученикам, что они думали, и их соответственно учить. А за последние годы почти все они исчезли из школ. Постепенно школа стала подвергаться большему контролю, началось навязывание так называемого патриотического воспитания, пошла ползучая реабилитация сталинской системы и Сталина. И наши школьники эти перемены чутко улавливали. Например, знаменитая фраза, что «Сталин — эффективный менеджер», была произнесена девочкой в 2005 году, которая написала нам работу на школьный конкурс, и очень хорошую. Она была наполовину литовка, наполовину украинка и рассказывала историю своих родных, которых после войны выслали в Сибирь. После церемонии вручения наград победителям конкурса мы пригласили школьников на круглый стол в клубе ОГИ. Там был Григорий Явлинский, журналисты. Мы устроили дискуссию о цене победы, и эта девочка сказала что-то в том духе, что «надо гордиться тем, что было сделано советской властью». И тогда я ее спросила: «А как ты относишься к Сталину?» Она думала, думала и сказала: «Мне кажется, что все- таки Сталин был эффективный менеджер». Это произвело на всех очень сильное впечатление. Эта тенденция постепенно усиливалась, и многие работы буквально начинались со слов: «У нас была великая Россия, мы все любим нашу Родину, гордимся ею». А дальше часто следовал страшный рассказ о судьбе своей семьи в 1920–30-е годы прошлого века, что сил читать просто не было: как раскулачивали, высылали, расстреливали. И при этом гордость за великую Россию. Такой вот когнитивный диссонанс.
Впрочем, в последние годы, несмотря на общий патриотический психоз в стране, в школьных работах подобного исторического накала не чувствуется.
Актуальное исследование
Вот отрывок из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой из Кирова Калужской области. Текст называется «Дело о контрреволюционной группе». Школьница провела историческое исследование: изучила документы уголовного дела, общалась с родственниками репрессированных, задавала вопросы и получила на них ответы:
«Россия — уникальная страна, которая имеет многовековую историю. Но наряду с величайшими событиями мирового значения в нашей истории отмечены годы страха и позора. Для нас, прежде всего, они связаны с именем Сталина. За страшным словом ''репрессии'' миллионы загубленных жизней и потоки слез близких. Калужская область не стала исключением. В период с 1917 по 1953 годы на территории ныне существующей Калужской области было подвергнуто репрессиям около сорока тысяч человек. После смерти Сталина по всей стране начали звучать имена безвинно пострадавших людей, а многие ждут своего часа по сей день. Реабилитация безвинно пострадавших должна быть продолжена, а память о них увековечена. Этим определяется актуальность нашего исследования.
Фотография из архивов Кировского краеведческого музея (из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой)
Впервые мы услышали о контрреволюционной группе, действующей в Кировском районе в 30-е годы, когда занимались изучением истории Кировских храмов. Но кто входил в состав группы, в чем суть ее деятельности, да и была ли она на самом деле — на эти вопросы никто не смог ответить. По словам одного из старейших жителей города, в составе группы были священнослужители, но имен он назвать не смог. Первые данные о деле мы пытались получить из архивных материалов Кировского краеведческого музея, но никакие сведения обнаружены не были.
Наше исследование началось с изучения четырехтомника ''Из бездны небытия'', где мы определили имена репрессированных священнослужителей Кировского района. При изучении уголовных дел мы установили имена кировчан, обвиненных в контрреволюционной деятельности в составе контрреволюционной группы в 1937 году. Список состоял из 15 человек, среди них шесть ''служителей культа'' и девять представителей светских профессий. В отношении всех военным трибуналом Московского военного округа от 26 января 1956 года делопроизводство было прекращено за отсутствием состава преступления. Казалось бы, ответ очевиден: никакой контрреволюционной группы не было, как и не было вообще никакой контрреволюционной деятельности. Но у родственников, с которыми мы общались, остались невыясненными вопросы: ''Почему вообще их член семьи был репрессирован? Что объединяет всех этих людей? Как велось следствие, что были наказаны безвинные люди?''. К нашему и удивлению и сожалению, большинство родственников ничего не знали о своих близких, а если и рассказывали нам, то общеизвестные факты. К тому же среди старожилов города все же высказывались предположения о возможных недовольствах советской властью священнослужителями города. В своей работе мы попробуем ответить на эти и другие вопросы, касающиеся деятельности 15 репрессированных горожан».
Кладбищенская церковь (из сочинения лауреата конкурса этого года Анны Аксютичевой)
Автор сочинения ответила на все поставленные вопросы в заключительной части сочинения:
«Законодательной базой репрессий 1930-х годов стала Статья 58 УК РСФСР от 1926 года. Приговоры по этой статье обжалованию не подлежали и, как правило, при высшей мере наказания приводились (в действие. — Открытая Россия) немедленно. Подтверждением тому изученное нами дело. Самое страшное, что судьбу человека могла решить чья-то клевета, оговор. Видим, что большей частью обвинения нелепы, чаще надуманы. Право на жизнь решали два или три человека, входящие в печально известные ''двойки'' и ''тройки''.
В изученном нами деле мы не нашли подтверждения существования контрреволюционной группы на территории города Кирова. Все показания свидетелей ничем не доказаны и были опровергнуты во время допроса обвиняемыми. В документах дела мы не обнаружили подтверждения хотя бы одной очной ставки как свидетелей и подозреваемых, так и членов предполагаемой группы. Дело велось спешно и непрофессионально, были видны явные подтасовки фактов — всего за месяц с небольшим был вынесен вердикт о виновности 15 человек.
Мы не беремся осуждать свидетелей, потому что не знаем обстоятельств, при которых они давали показания, да и утверждать достоверно подлинность записанных показаний со слов свидетелей вряд ли кто будет сегодня, по прошествии почти 80 лет. Поэтому не называем их имен, хотя нам они известны.
В этом деле еще много нераскрытых вопросов, но доподлинно можем утверждать одно: если эти люди и в чем виноваты, но только не в том, что им вменялось в ''Деле №122224''».
Миссия конкурса
Школьники, ставшие лауреатами конкурса этого года, писали не только о репрессиях. Жюри отметило несколько работ о погибших в Чечне военнослужащих, о судьбе Тони Улановской, угнанной в Германию немцами в 1942 года и оказавшейся в концлагере, об истории послевоенного детского дома в Тульской области. Работы будут опубликованы в 17-м сборнике«Российская история XX века глазами школьников».
Писатель Даниил Гранин в предисловии к одному из сборников так охарактеризовал миссию конкурса, придуманного «Мемориалом»: «Есть и еще одна очень важная вещь в этих работах — суд потомства. Не нужно думать, что все можно списать, что мы все ''замазали'', — ничего подобного. Дети — строгие и беспощадные судьи над нашим прошлым, нашей историей. Не пропадает ничего. Нам кажется, что все прошло, но нет — нас будут судить. Есть тезис: ''История учит тому, что она ничему не учит''. Это относится, прежде всего, к нашей истории. Наша фальсифицированная история действительно ничему не учит и не может ничему научить. А эти ребята делают большое дело — они поднимают подлинные пласты настоящей истории. Настоящая история многому учит и может научить. Разрушается многое, выученное в школе, но вместе с тем возникает понимание сложности той жизни, трагедии той жизни, радости той жизни».
И напоследок цитата из одного школьного сочинения, присланного на конкурс несколько лет назад:
«Не могу согласиться с теми взрослыми, которые говорят: ''Тебе еще рано этим заниматься. Будешь старше, тогда''. А кто вообще может определить, когда рано или когда поздно? Я слышу аргумент — не нужно разрешать детям во всем этом копаться. И, может быть, нам не всегда понятны многие процессы, происходившие в нашей стране, но пропустить через себя судьбы людей, разглядеть, где справедливость и несправедливость, мы в состоянии».
