Исследованием территории мемориального комплекса Музей истории Екатеринбурга занимается практически каждый полевой сезон, начиная с 2019 года. В 2020 году пресс-служба музея уже презентовала промежуточные результаты, тогда речь шла об обнаружении двух новых могил. Финансировались те изыскания из двух источников – за счет самого музея и средств Свердловской областной Ассоциации жертв политических репрессий. Рабочую группу тогда возглавлял известный историк-археолог и опытный поисковик Сергей Погорелов, исследовавший в свое время историю Ипатьевской усадьбы, места расстрела царской семьи и другие объекты.
В 2022 году партнером музея вместо АЖПР стало "Волонтерское общество Свердловской области" (существует с 2011 года), а финансирование шло за счет губернаторского гранта.
Руководитель археологического отдела Музея истории Екатеринбурга Игорь Пушкарев рассказал журналистам, посетившим раскопки, что волонтеры обследовали в этом сезоне пятнадцать захоронений. В течение полутора месяцев на мемориале почти ежедневно трудилось около десяти человек.
– Мы нашли и зафиксировали периметр так называемого испытательного полигона НКВД, – говорит Пушкарев. – На границы полигона косвенно указывает расположение некоторых просек. Также имеются остатки бетонного ограждения со спиленными железными столбами, валяются мотки колючей проволоки прямо в лесу. Из этого мы понимаем, что когда-то это точно был охраняемый периметр. Фиксируется также несколько подъездных путей, все это до сих пор читается по рельефу. По нашим представлениям, весь периметр полигона составлял порядка 198 гектаров от Старомосковского до Чусовского Тракта, это примерно два квадратных километра.
"Человека скинули вниз головой"
Группа Погорелова, которая работала на территории в прошлые сезоны, условно выделила тогда "Северную" и "Южную" зоны массовых захоронений. "Южная" располагалась на территории действующего мемориального комплекса, а "Северная" – это территория ныне действующей базы спортивного общества "Динамо", основанного ОГПУ по Уралу в 1925 году.
По словам Пушкарева, в этом году исследователи детально изучали конкретно "Южную" зону.
– В общей сложности мы заложили больше 70 шурфов, – рассказал руководитель археологического отдела музея. – Захоронения были сильно деформированы много лет назад, при строительстве Новомосковского тракта и самого мемориального комплекса, особенно – центральный участок. Но кое-что сохранилось. С севера от Новомосковского тракта мы выделили 22 могилы, и еще 27 – через дорогу, к югу от него, итого 49 захоронений. Это либо вытянутые траншеи примерно три на шесть метров, либо ямы квадратной формы, примерно четыре на четыре метра. Под самим Ново-Московским трактом также могут находиться тела примерно полутора тысяч человек.
В течение нескольких недель перед началом работ геофизики проводили детальную геосъемку местности, рассказывает Игорь Пушкарев:
– Мы шли от северной границы южной зоны, которую выделил Погорелов, а дальше мы искали сочетание косвенных признаков. Первое – это характерные изменения в грунте, второе – как и военные поисковики, наши волонтеры использовали поисковые щупы. Щуп нужен, чтобы выявить места, где когда-то были ямы, впоследствии засыпанные землей. Следующий сопутствующий признак – подъемный материал: гильзы, фрагменты посуды… Когда среди бутылочных пробок и прочего мусора вдруг обнаруживаются гильзы от нагана, становится ясно, что это место заслуживает детального обследования.
После таких процедур предварительно отмечаются границы ям, выбирается одна и в ней закладывается шурф, чтобы подтвердить, что это действительно захоронение. Шурф – стратиграфический разрез квадратной или прямоугольной формы – послойно исследуется до материка, на разбор одного шурфа уходит дня три-четыре.
Такие шурфы исследователи заложили в пятнадцати из обнаруженных сорока девяти могил, и там на глубинах 1,6–1,9 метра обнаружились человеческие останки. Известно, что при аналогичных раскопках в ямах часто находятся личные вещи или даже документы, позволяющие идентифицировать отдельных людей, но здесь ничего подобного пока не выявили.
– Мы предполагаем, что личные вещи в этом случае дополнительно изымали, потому что найдены, например, кошелечки, точнее, уже одни только дужки от них, но нет монет. Встречались пряжки от наручных часов, кожаные ремешки есть, а самих часиков нету. Хотя, по законам жанра, металлические часы должны были лучше сохраниться, чем ремешки от них. По этим и другим косвенным признакам я думаю, что все, что могло представлять ценность или указывать на личность, у жертв изымали специально, – рассказывал журналистам Пушкарев.
В могилах в большом количестве находились оружейные гильзы, в основном – от револьвера системы "наган" и винтовки Мосина.
– Мы обнаружили целый ряд черепов, где отчетливо фиксируется не одно, а несколько входных отверстий от пуль в затылочной и височной областях одновременно, – говорит Пушкарев. – Несколько пулевых отверстий в одном черепе – это, видимо, признаки того, что людей добивали прямо здесь. Основным орудием приведения приговора в исполнение были наганы, стоящие на вооружении НКВД. Я слышал от разных исследователей, что пробивная способность у этих револьверов была не очень большая, и не все погибали мгновенно. Видимо, их добивали. Больше всего меня поразил такой эпизод. В одном месте мы обнаружили братскую могилу. Только сняли дерн, а под дерном начинается "переотложенный" слой, то есть такой, который не возникает естественным образом в природе, а получается при забрасывании ямы землей. Поверх этого слоя мы нашли следы костра и фрагменты сгоревшего оружейного ящика. Похоже, там что-то жарили на костре и ели, потому что было много животных костей и рядом валялась проржавевшая банка из-под тушенки. Мы еще удивились – вроде могильная яма, прямо на ней, что ли, пир устроили? И примерно через 50 см ровно под этим костром при расчистке очередного слоя выглянули две ноги в сапогах... Похоже, человека скинули вниз головой, и ноги торчали сверху… Присыпали это все землей и тут же развели костер. Это вообще треш полнейший! Последовательность культурных слоев указывает, что людей расстреляли, зарыли и тут же сели перекусить.
Найденные останки работники экспедиции тщательно зафиксировали, а затем законсервировали – перекрыли их толстым полиэтиленом и земляной подушкой. Поскольку захоронениям меньше ста лет, информация о них должна быть передана следственным органам.
– Мы их перекрыли, то есть произвели консервацию, и сообщили в следственный комитет. Там должны теперь назначить эксгумацию, но они пока не отреагировали на наше обращение, – говорит Игорь Пушкарев.
"Хотят застолбить только пять гектаров"
Сейчас полевой этап работ практически окончен. Содержание будущего отчета по итогам раскопок беспокоит представителей Екатеринбургского "Мемориала" и Ассоциации жертв политических репрессий. Да и сами исследования без участия Сергея Погорелова активисты из Екатеринбурга восприняли скептически.
– Наверное, это хорошо, что устанавливаются места захоронения, – говорит председатель Екатеринбургского общества "Мемориал" Алексей Мосин. – Но настораживает, что исследователи хотят вывести из зоны обследования территорию биатлонного комплекса, они очень выборочно подходят к вопросу. Мы боимся, что статус достопримечательного места будет придан только той территории, где они что-то нашли, а вся остальная территория, таким образом, окажется вне этих пределов и ее можно будет использовать по любому назначению, то есть – строить там новые лыжероллерные трассы, тиры, прокладывать скоростные магистрали, строить коттеджные поселки – все что угодно. Они установили контуры полигона, который занимает 198 гектаров, но по условиям гранта обследуется всего пять из них, и мы боимся, что к этому все и сведется.
В описании гранта говорится о том, что комплексное археологическое исследование – "четко определить границы распространения захоронений". Упоминается также, что "…в 2018–2020 гг. силами сотрудников Музея и привлеченных поисковиков проведены предварительные исследования территории комплекса. Благодаря этому удалось уточнить, что мест захоронений около 100 и они распространены на площади примерно в 5 га".
Дискуссия вокруг обустройства мемориального комплекса на 12-м километре не утихает уже тридцать лет. Поэтому фразы об "окончательном" решении вопроса с границами захоронений в контексте территории в 5 гектаров были восприняты активистами очень болезненно. Также болезненно отреагировала часть общественности и на сообщения в СМИ, в которых от имени руководителя раскопок Игоря Пушкарева заявлялось, что "с большой долей вероятности" находящийся в северной зоне биатлонный комплекс с лыжероллерными трассами и участок, на котором планируется строительство биатлонного комплекса имени Антона Шипулина, не попадают в зону захоронений". Беспокоят активистов и планы властей по расширению самого Московского тракта – по некоторым сведениям, захоронения есть и справа, и слева от него, и прямо под ним. Да и тот факт, что на территории "Северной" зоны по-прежнему хозяйничает и препятствует проведению раскопок общество "Динамо" – наследник ОГПУ и там же стоят коммерческие стрелковые тиры, тоже давно раздражает общественность. Выстрелы, звучащие над прахом своих родных, родственники репрессированных воспринимают как прямое оскорбление памяти погибших.
– Я полагаю, что эти товарищи хотят застолбить только пять гектаров, у них в гранте прямо так сказано, этим пяти гектарам присвоят статус и больше никаких попыток исследовать не будет! – говорит председатель Ассоциации жертв политических репрессий Виктор Черкасов. – Мы против того, чтобы этим ограничить зону исследований.
– Мы предлагали еще в 2020 году создать Центр восстановления памяти, разработали свою концепцию и предусмотрели колумбарий, чтобы при освоении этих территорий, которое все равно будет происходить, было куда перезахоранивать найденные останки, – объясняет свою позицию Черкасов.
Он уточняет, что раскопки следовало бы отложить хотя бы до тех времен, пока не будет построен колумбарий. При этом Черкасов признает, что никаких официальных планов на строительство колумбария у правительства области сейчас нет.
"Мы выражаем протест против этих действий, по поводу осквернения места самых массовых захоронений на Урале, ведь здесь захоронены наши отцы и матери!" – от имени Ассоциации написал Черкасов в региональное управление ФСБ. ФСБ потребовало от сотрудников музея предоставить объяснения своих действий.
Ничего странного в таком обращении руководитель Ассоциации жертв политических репрессий Виктор Михайлович Черкасов не видит:
– Здесь противоречия нет, мы уже в прошлые годы под руководством Погорелова все исследовали и не хотим, чтобы после нас тревожили эти могилы, – говорит он.
По мнению Черкасова, границы захоронения можно установить хоть сейчас, и они составляют от 70 до 90 гектаров. Примерно так же оценивали площадь захоронений сотрудники прокуратуры в 1990-е годы.
Сотрудники музея в свою очередь утверждают, что обследование мемориального комплекса ведется планово из года в год и будет продолжено в следующем сезоне. Чтобы преодолеть возникшее напряжение, на днях Игорь Пушкарев лично пригласил представителей общественности на ознакомительную экскурсию по местам раскопок. На экскурсии побывал и руководитель предшествовавших исследований Сергей Погорелов.
– В известных подобных случаях органы отказываются от эксгумации и исследований, – комментирует Погорелов. – Надо понимать, что в больших ямах может находиться до ста жертв. Если не проводить экскаваторную "эксгумацию" в духе 90-х годов, то для научного вскрытия и изучения одной такой могилы необходимо порядка месяца, всех могил – не один полевой сезон. Массовое заложение научных "дырок" в могилы в конце полевого теплого сезона, кроме привлечения внимания, сомнительно. Наличие здесь останков было подтверждено научной поисковой группой ещё в 2020 году (и в 1990, и в 1992 годах). Также ошибочно это и по возможным последствиям. Доступ в полость могилы воздуха (кислорода, микроорганизмов) и атмосферной влаги сразу провоцирует разложение органики, в том числе бумажных документов, тканей с написанными или вышитыми надписями и так далее, а это ценнейшие, важнейшие артефакты для изучения жертв. Кроме того, изделия из ткани, кожи, резины, дерева, металла сразу начинают деградировать – их надо тут же консервировать и затем реставрировать.
Председатель АЖПР Виктор Черкасов также уверен, что никакой последующей эксгумации найденных останков не состоится.
