Баллада об эффективной «шарашке»


Евгений Сапиро,

 доктор экономических наук, профессор

 

В День космонавтики был нарисован самый достоверный профессиональный и моральный портрет нынешней команды «Перми-36»

Коллега продемонстрировал мне свой аналитический продукт: статистику упоминаний в зарубежной прессе о событиях (или персонах), связанных с его министерством, в 2016 году. Я робко попросил сделать то же самое, но по Пермскому краю. Три дня назад он выдал тройку «призёров». Первый — завершение первого этапа лётных испытаний авиационного двигателя ПД-14. Второй — награждение престижной европейской премией Kairos пермского дирижёра Теодора Курентзиса. Третий — реакция на заявление главы президентского Совета по правам человека Михаила Федотова, шокированного публикацией на сайте музея жертв политических репрессий «Пермь-36» текста о том, что «шарашки» (тюрьмы, в которых содержались репрессированные учёные) «с точки зрения эффективности себя оправдали» .

В 1992 году группа энтузиастов, возглавляемая историком Виктором Шмыровым, замыслила почти авантюру: на руинах бывшей ГУЛАГовской зоны «Пермь-36» организовать мемориальный музей истории политических репрессий. Зарегистрировали общество с ограниченной ответственностью (ООО), позднее преобразованное в автономную некоммерческую организацию (АНО), и все последующие годы ремонтировали, реставрировали, восстанавливали для современников и потомков уникальный лагерный комплекс.

Но это было лишь половиной дела. На базе комплекса был создан уникальный образовательно-научный центр, который ежегодно посещали до 14,6 тыс. платных посетителей. На три дня ежегодного фестиваля «Пилорама», проводимого музейщиками, к ним присоединялись до 12 тыс. бесплатных. Организовывались передвижные выставки в сельских клубах или спортзалах школ, на которые приходили до 8 тыс. экскурсантов, ранее не бывавших в музеях. Ежегодно работали недельные летние школы музеологии и семинары для 150—160 учителей и музейщиков с проживанием в музее («на нарах»). Лекторы и эксперты — ведущие российские специалисты.

За два десятка лет упорного труда по созданию экспонатов, научных фондов, организации просветительской работы пермский музей получил мировую известность. Он стал одним из семи учредителей Международной коалиции 200 музеев совести из 52 стран, был включён в список 100 особо охраняемых памятников мировой культуры. Была начата процедура по включению «Перми-36» в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Когда о музее стало известно за пределами России, он стал получать иностранные гранты, на которые финансировались многочисленные его проекты. Но главным спонсором музея все эти годы оставался областной (краевой) бюджет.

Четыре пятилетки пермские губернаторы Борис Кузнецов, Геннадий Игумнов, Юрий Трутнев, Олег Чиркунов и пермские парламентарии — очень разные по своим управленческим приоритетам и политическим пристрастиям — одинаково позитивно воспринимали неповторимость и важность для Прикамья и всей России музея «Пермь-36».

Подобного чувства дальновидности, сострадания и политического чутья не хватило нынешней краевой управленческой команде, которая уже в 2012 году приняла решение преобразовать музейный комплекс в государственный музей. Основатели музея были причислены к «пятой колонне» и «зарубежной агентуре», их деятельность вызывающе выпирала за рамки квасного патриотизма, овладевшего умами нового руководства краевого минкульта.

В итоге оргвыводы: в перелицованный — государственный — музей «Мемориал жертв политических репрессий» пришла команда выходцев из краевого министерства культуры. В лучших традициях «зоны» Виктору Шмырову и его коллегам было приказано: «С вещами на выход». 3 марта 2015 года АНО «Пермь-36», исчерпав все возможности в переговорном процессе с краевой властью о сохранении музея в прежнем виде, объявила о прекращении своей деятельности и начала процедуру самоликвидации.

Те, кто понимает разницу между примой и кордебалетом, штучным товаром и серийным ширпотребом, поняли, что Пермский край теряет одно из своих лучших послеперестроечных достижений. Раздавались и успокоительные голоса: начинается новый этап истории музея, на смену общественникам-любителям пришло государство с профессиональными управленцами.

Бог шельму метит. Эти иллюзии окончательно разрушились 12 апреля 2016 года, когда в честь юбилейного Дня космонавтики на официальном сайте музея появился шедевр исторически-музейного ремесла: «Нам важно помнить, где и когда закладывались первые кирпичи величественного здания отечественной науки... В пресловутых «шарашках» — секретных НИИ, подчинённых НКВД. Суть этих заведений была в том, что заключённые, отбывающие срок, объединялись для работы над какими-либо научными проектами. Среди заключённых трудилось большое количество выдающихся советских учёных, инженеров, конструкторов, которые в 1930-е годы пострадали от политических репрессий. Среди них такие легендарные личности, как Валентин Петрович Глушко и Сергей Павлович Королёв, Андрей Николаевич Туполев... С точки зрения эффективности «шарашки» себя оправдали. Концентрация в одном месте талантливых людей, отсутствие, ввиду их тюремного статуса, возможности для конкуренции за позиции — всё это дало блестящие результаты... Большое количество изобретений было создано именно в «шарашках». Кроме того, в условиях надвигающейся войны «шарашки» были защитой от шпионажа и от физического устранения ведущих советских учёных враждебными силами».

Чудовищная публичная реабилитация музеем истории политических репрессий (!) одной из самых мерзких форм ГУЛАГа возмутила не только пермскую общественность и прессу. Назвать тюрьму наиболее эффективной формой разработки и реализации научно-технических достижений — до такого не дошли даже ярые сталинисты.

На пермский «гимн «шарашкам» немедленно (спасибо Интернету!) среагировали Михаил Федотов и экс-омбудсмен Владимир Лукин, ТАСС и «Новости Google», телеканалы «ОРТ» и «Дождь»…

Я не поклонник резких, зачастую непечатных оценок в социальных сетях. Но на этот раз они явились объективной характеристикой научной продукции, созданной творческим коллективом музея под руководством его директора Натальи Семаковой. Приведу лишь несколько самых «приличных»: «вопиющее невежество», «бестактность», «ни души, ни сердца, ни мозгов», «запредельная безнравственность»…

Профессиональный и моральный портрет пермских поклонников «шарашек» дополнила их реакция на критику. После первого взрыва возмущения в сетях «гимн» был удалён с сайта музея. Вместо него появился комментарий непосредственного начальника Семаковой — краевого министра культуры Игоря Гладнева: «Тезис, опубликованный на сайте Мемориального комплекса политических репрессий, по моему мнению, не является достаточно взвешенным и требует исправления». Вскоре «гимн «шарашкам» снова появился на сайте, но не на первой странице (мол, мы чуть перестарались по форме, но не по содержанию).

И только после второй волны возмущения комментарий министра изменил тональность, а дирекция «приняла меры». «Насилие не порождает ничего хорошего, — заявил Игорь Гладнев. — Ничто, основанное на насилии, не может быть ни эффективным, ни правильным, ни необходимым. Человеку дано многое, прежде всего ум, честь и совесть, чтобы не использовать зло в достижении своих целей». Позже на сайте музея в рубрике «Новости» появилось сообщение: «По факту публикации статьи, не отвечающей целям и задачам музея, размещённой без согласования с руководством учреждения, проведена проверка, по результатам которой виновные лица привлечены к ответственности».

«Руководством музея приняты административно-управленческие меры в отношении виновных лиц. Приносим свои извинения и заявляем, что опубликованный 12 апреля 2016 года материал не является позицией музея».

Весь этот переменчивый информационный поток изливался с сайта в течение суток, но «виновные лица» и потерявшие бдительность их руководители, как и положено на режимном объекте, поимённо так и не были названы.

Говоря юридическим языком, все эти уклончивые оправдания — ничтожны. Тема ГУЛАГа настолько бесчеловечна и поэтому контрастна, что попытки смягчить границу между «добром и злом» автоматически попадают в категорию «немного забеременеть».

В чем «добро» «шарашек»? В том, что их «контингент» работал на победу над фашизмом? Что из этих творцов Победы выжило больше, чем на лесоповале, и некоторые из них были реабилитированы ещё во время войны? Это было бы «добром» по отношению к преступникам, но не жертвам. Жертвам политических — сталинских — репрессий.

Социальные сети опять в режиме реального времени реагировали на бурную деятельность министра и «руководства учреждения». И опять привожу лишь часть и лишь «печатных» выражений: «ужимки и прыжки», «суетливость под клиентом», «корпоративное убожество», «жалкая хитрость»…

Особого внимания заслуживают предложения в связи с дефицитом краевого бюджета и санкциями «внешних врагов» преобразовать Министерство культуры Пермского края и руководство музея в соответствующие «шарашки».

История с «шарашками» — лишь импульсный взрыв, приоткрывший истинное лицо нынешней команды музея и его административного и научного руководства. Для ясности на это «лицо» следует нанести ещё пару штрихов.

Музей резко теряет аудиторию. Согласно отчёту, в 2014 году его посетили 15 тыс. человек. А билеты купили только 1,5 тыс. Остальные посещали музей бесплатно. Есть основание полагать, что в их числе оказалось немалое число «мёртвых душ».

Обнулились зарубежные связи и научный авторитет музея. Но главную беду одной фразой описал в Facebook Виктор Шмыров: «Они не знают, что им с этим музеем делать».

Пермский край потерял с трудом завоёванный мировой бренд. И в ответе за это не только Наталья Семакова и Игорь Гладнев. Это прямая вина всех, кто принимает решения в краевой администрации, — без исключения.

Пример надо брать не с «вечно прогибающихся», а с настойчиво отстаивающих своё — правильное — мнение. Если оно имеется в наличии.

Или же и в самом деле переводить краевые администрацию и правительство в режим эффективной «шарашки».


Оригинал

 

Поделиться:

Рекомендуем:
22.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть вторая: «Как машина едет, думаю, сейчас меня заберут»
21.11.2024 | Гулаг прямо здесь. Райта Ниедра (Шуста). Часть первая: «Нас старались ликвидировать»
19.11.2024 | Арнаутова (Шадрина) Е.А.: «Родного отца не стала отцом называть» | фильм #403 МОЙ ГУЛАГ
•Чтобы помнили: трудармия, лесные лагеря, Усольлаг
•По местам спецпоселений и лагерей ГУЛАГа
•ВОЙНА ГЛАЗАМИ ВОЕННОПЛЕННЫХ
КНИГА ПАМЯТИ | Мы думали, что Сталин ничего не знает
КНИГА ПАМЯТИ | Мне повезло
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus