Исторический раздел:

Конституция СССР 1936 г.


Скачать этот материал (.doc)
Скачать презентацию к уроку (.ppt)

Цель урока:

Проанализировать конституционные механизмы обеспечения прав и свобод человека, показать декларативный характер Конституции СССР 1936 г., ее связь с политикой Большого террора

Задачи урока:

Время: 40-45 мин.

Предварительная подготовка:

Учащиеся знакомятся с Конституцией 1936 г.

Учитель готовит раздаточный материал: выдержки из Конституции 1936 г., отрывки из книг, воспоминания современников (см. Приложения), проверяет работоспособность мультимедийного оборудования.

Ход урока:

 

1. Начиная урок, учитель может поставить вопрос: «Что такое Конституция?». Учащиеся предлагают свои варианты, после чего учитель подводит итог, приводя предложенное или иное определение: Конституция – основной закон государства, обладающий высшей юридической силой и определяющий основы государственного строя, организацию государственной власти, отношения гражданина и государства.

Далее учитель дает учащимся общее представление о принятии Конституции 1936 г. опираясь на мультимедийную презентацию (добавить фото и видео с обсуждением Конституции). Возможна постановка проблемного вопроса: «С какой целью была принята новая конституция?» Над этим вопросом предлагается размышлять в ходе всего занятия. Следует обратить внимание учащихся на то, что, с юридической точки зрения, принятие Конституции СССР 1936 г. означало обновление всей конституционной системы Союза ССР. Это объяснялось вступлением страны в новый этап своего развития. Было заявлено, что навсегда покончено с господством частной собственности и с эксплуатацией человека человеком. Одним из важных правовых новшеств было введение в Конституцию 1936 г. Главы Х, посвященной правам и свободам человека. В связи с ликвидацией эксплуататорских классов было введено всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании. Конституция впервые закрепила принцип равноправия граждан. Объявлялось о мощных гарантиях прав граждан. Советские вожди и в 30-е гг. и позднее, вплоть до развала СССР, заявляли о том, что советская Конституция 1936 г. была самой прогрессивной, самой демократичной конституцией в мире, что она предоставила гражданам самые сильные гарантии прав и свобод. Учащимся предлагается детально в этом разобраться, проанализировав некоторые статьи «Сталинской» Конституции.

 

2. Учащиеся делятся на шесть групп.  Дается 10 мин. для прочтения Главы Х Конституции 1936 г. и обсуждения шести вопросов.

1) Все ли известные вам права нашли отражение в Конституции?

2) Чем обеспечиваются, гарантируются конституционные права и свободы?

3) Каковы механизмы востребования гражданами своих прав?

4) Декларировала ли Конституция полное равноправие?

5) Прописаны ли в Конституции какие-либо ограничения прав и свобод? Почему?

6) Какие из конституционных (по Конституции 1936 г.) обязанностей вы считаете целесообразным прописывать в Конституции, а какие – нет?

Каждая из групп должна выбрать себе направление, по которому будет работать. Основной смысл работы в группах: проанализировать X Главу Конституции 1936 г., выделить основные права и свободы граждан и, опираясь на раздаточный материал (выдержки из Конституции 1936 г.).

3. На этапе обсуждения каждая группа отвечает на один из поставленных вопросов. Учащимся из других групп предлагается представить аргументы, поддерживающие или опровергающие представленную точку зрения. При этом учитель подчеркивает, что разговор пока должен идти только о правовых нормах, а не о советской действительности 30-х годов, что будет обсуждаться в дальнейшем.

При обсуждении первого вопроса (перечень прав человека в Конституции) следует обратить внимание на то, что целый ряд признанных сегодня прав и свобод человека не упоминается (право на жизнь, свобода от пыток, свобода от рабства, свобода передвижения, право на собственность, право на справедливый суд, право на информацию, свобода выбора занятий и т.д.).

Рассматривая вопрос о гарантиях прав и свобод, можно обратить внимание на спекулятивный характер ряда «гарантий». Например, может ли право на труд гарантироваться «социалистической организацией народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы»? Кроме того, заметим, что нет ни слова о добровольности труда. Может ли свобода слова обеспечиваться «предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги»? И т.п. Примечательно, что некоторые конституционные гарантии имели правовой характер. Например, право на материальное обеспечение граждан в случае болезни и потери трудоспособности гарантировалось бесплатной медицинской помощью; право на образование гарантировалось бесплатностью образования.

Поиск учащимися механизмов востребования гражданами своих прав, скорее всего, ни к чему не приведет, поскольку они прямо не прописаны в Конституции. Иногда можно встретить «глухие» отсылки к законам. Следует подчеркнуть, что советская Конституция 1936 г., хотя и называлась «основным законом», на деле таковым не являлась, т.к. не являлась правовым актом прямого действия. К примеру, невозможно было обратиться в суд с жалобой на нарушение конституционных норм: требовалось апеллировать к законам. То есть Конституция оказывалась декларацией, действующие правовые нормы устанавливались законами и подзаконными актами.

Рассматривая вопрос о равноправии по Конституции 1936 г., необходимо обратить внимание на то, кого касалось равенство прав (равноправие граждан всех рас и национальностей, мужчин и женщин). В документе нет ни слова о равенстве по социальному признаку; принцип равенства распространяется только на граждан СССР, остальные оказываются людьми второго сорта и т.д. 

Выявляя конституционные ограничения прав и свобод, учащиеся, скорее всего, не увидят ни одного ограничения. Самое большее, что можно заметить – это ограничение свободы ассоциаций «в соответствии с интересами трудящихся» (ст.126). Разбирая вопрос о причинах отсутствия конституционных ограничений, можно заострить его формулировку: «означает ли отсутствие ограничений прав и свобод в Конституции предоставление максимальной возможности для их реализации?» Далее целесообразно спросить: «выиграет или потеряет общество, если не будет существовать никаких ограничений, например, свободы слова или свободы собраний?» Скорее всего, учащиеся придут к выводу, что отсутствие рамок для этих свобод принесет вред обществу. Как логическое завершение следует вывод, что, если создатели Конституции не задумывались об ограничениях прав, значит, они не задумывались об их реализации. Таким образом, Конституция писалась не для того, чтобы ее выполнять!

Вопрос о конституционных обязанностях, рассмотренный в аспекте их целесообразности, открывает широкое поле для дискуссии. Так, обязанность защищать отечество, скорее всего, будет принята всеми, а всеобщность воинской обязанности сегодня может вызвать сомнения (в современной Конституции РФ прописана возможность альтернативной гражданской службы). Спорной является обязанность исполнения законов: что делать в случае принятия законодателями преступного закона? Обязанности «блюсти дисциплину труда», «беречь и укреплять общественную собственность» создают поле для произвола власти; выполнение обязанностей «честно относиться к общественному долгу» и «уважать правила социалистического общежития» трудно проверить, это, скорее, моральные, а не правовые нормы.

 

4. Подводя итог, следует еще раз подчеркнуть декларативность советской Конституции 1936 г., что можно легко обнаружить, задумавшись об отсутствии механизмов реализации прописанных в ней прав.

Учитель поднимает проблему соответствия конституционных деклараций реалиям 30-х годов, отмечает, что красивые заявления были своеобразным «фасадом потемкинской деревни», скрывавшим жесточайшую диктатуру и беспардонное попрание властью человеческого достоинства всех жителей «страны советов». Учащимся предлагается привести известные им примеры нарушений прописанных в Конституции 1936 г. прав и свобод. Эту часть работы целесообразно ограничить пятью минутами. Возможно, будет сказано об отсутствии социальных гарантий для колхозников, о репрессиях за неосторожно сказанное слово, о массовых произвольных арестах и казнях и т.д. Учитель делает акцент на том, что практика грубейших нарушений законности и прав человека, которые «гарантировались» «основным законом» - наилучшее доказательство фиктивного характера Конституции, провозглашавшей принципы, которые, как учащиеся убедились на занятии, никто не собирался претворять в жизнь.

В заключение учитель предлагает учащимся поделиться своими размышлениями о том, зачем политическому руководству страны понадобилась новая конституция. При обсуждении следует подчеркнуть выявленную в ходе урока истину, что Конституция создавалась не для  обеспечения демократии, прав и свобод граждан. Она лишь имитировала их. Но зачем? Если учащиеся затрудняются при ответе на этот вопрос, учитель выводит их на внешне- и внутриполитические причины, подтолкнувшие советских вождей к созданию Конституции. Среди внутриполитических причин можно акцентировать внимание на значимости для тоталитарной системы идеологической опоры. Миф о самой демократичной в мире конституции, подкрепленный красивыми конституционными декларациями, способствовал укреплению веры в заботу партии и правительства о своем народе. Говоря о внешнеполитических обстоятельствах появления Конституции 1936 г., стоит отметить важность демократической маскировки тирании в условиях большой политической игры с западными демократиями, которую вел советский режим на внешней арене. Имитация демократии и социальной справедливости укрепляла советские позиции в переговорах с западными правительствами на официальном уровне и создавала привлекательность «советского образа жизни» для социалистов и рабочих. Поднимая проблему связи принятия новой конституции и Большого террора, можно обсудить версию о боязни политического руководства страны перехода к всеобщему, равному, прямому избирательному праву при тайном голосовании (намеченные на 1937 г. выборы по новой модели представляли потенциальную опасность для сталинского режима, Большой террор становился одним из инструментов обеспечения «правильного» хода выборов).

 

Домашнее задание:

Домашнее задание предполагает переход к теме «Политические репрессии в СССР в 30-е гг.». Учитель предлагает учащимся обратиться к воспоминаниям современников и ответить на вопрос: «Соблюдались ли права и свободы, перечисленные в Конституции 1936 г.?» (См. выдержки из книг «Образы власти в политической культуре России» и «Годы террора» - Приложения 2 и 3).

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

 

Приложение 1

 

КОНСТИТУЦИЯ (ОСНОВНОЙ ЗАКОН) СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
5 декабря 1936 г.


Глава Х

 

ОСНОВНЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ ГРАЖДАН

 

Статья 118. Граждане СССР имеют право на труд, то есть право на получение гарантированной работы с оплатой их труда в соответствии с его количеством и качеством.
Право на труд обеспечивается социалистической организацией народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы.

Статья 119. Граждане СССР имеют право на отдых. Право на отдых обеспечивается установлением для рабочих и служащих восьмичасового рабочего дня и сокращением рабочего дня до семи и шести часов для ряда профессий с тяжелыми условиями работы и до четырех часов — в цехах с особо тяжелыми условиями работы; установлением ежегодных отпусков рабочим и служащим с сохранением заработной платы; предоставлением для обслуживания трудящихся широкой сети санаториев, домов отдыха, клубов.

Статья 120. Граждане СССР имеют право на материальное обеспечение в старости, а также — в случае болезни и потери трудоспособности.

Это право обеспечивается широким развитием социального страхования рабочих и служащих за счет государства, бесплатной медицинской помощью трудящимся, предоставлением в пользование трудящимся широкой сети курортов.

Статья 121. Граждане СССР имеют право на образование.

Это право обеспечивается всеобще-обязательным семилетним образованием, широким развитием среднего образования, бесплатностью всех видов образования, как среднего, так и высшего, системой государственных стипендий отличившимся учащимся в высшей школе, обучением в школах на родном языке, организацией на заводах, в совхозах, машинно-тракторных станциях и колхозах бесплатного производственного, технического и агрономического обучения трудящихся.

Статья 122. Женщине в СССР предоставляются равные права с мужчиной во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни.

Возможность осуществления этих прав женщин обеспечивается предоставлением женщине равного с мужчиной права на труд, оплату труда, отдых, социальное страхование и образование, государственной охраной интересов матери и ребенка, государственной помощью многодетным и одиноким матерям, предоставлением женщине при беременности отпусков с сохранением содержания, широкой сетью родильных домов, детских яслей и садов.

Статья 123. Равноправие граждан СССР, независимо от их национальности и расы, во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни является непреложным законом.

Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или, наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их расовой и национальной принадлежности, равно как всякая проповедь расовой или национальной исключительности, или ненависти и пренебрежения — караются законом.

Статья 124. В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами.

Статья 125. В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом:

а) свобода слова;

б) свобода печати;

в) свобода собраний и митингов;

г) свобода уличных шествий и демонстраций.

Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления.

Статья 126. В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию Советского Союза, являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за построение коммунистического общества и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных.

Статья 127. Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора.

Статья 128. Неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняются законом.

Статья 129. СССР предоставляет право убежища иностранным гражданам, преследуемым за защиту интересов трудящихся, или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу.

Статья 130. Каждый гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию Союза Советских Социалистических Республик, исполнять законы, блюсти дисциплину труда, честно относиться к общественному долгу, уважать правила социалистического общежития.

Статья 131. Каждый гражданин СССР обязан беречь и укреплять общественную, социалистическую собственность, как священную и неприкосновенную основу советского строя, как источник богатства и могущества родины, как источник зажиточной и культурной жизни всех трудящихся.
Лица, покушающиеся на общественную, социалистическую собственность, являются врагами народа.

Статья 132. Всеобщая воинская обязанность является законом. Воинская служба в рядах Вооруженных Сил СССР представляет почетную обязанность граждан СССР.

Статья 133. Защита отечества есть священный долг каждого гражданина СССР. Измена родине: нарушение присяги, переход на сторону врага, нанесение ущерба военной мощи государства, шпионаж — караются по всей строгости закона, как самое тяжкое злодеяние.

 

Приложение 2


Выдержки из книги «Образы власти в политической культуре России. М., 2000»

Глава 8. С.И. Быкова. Между прошлым и будущим: повседневность 1930-х годов в интерпретации современников 

 

Однако следует обратить внимание, что основные критические замечания и недовольство советских людей, как правило, распространялись на местные органы власти и управления НКВД. Центральная власть воспринималась в 1930-е годы как арбитр в социальных конфликтах и защитник несправедливо обиженных. Как это ни странно, но такое отношение было свойственно даже людям, имевшим достаточно объективные суждения о ситуации в стране. И. Совурин (Воронежская область), высказавший справедливое замечание о несправедливости наказаний советскими судами (“живем в свободной стране, а столько заключенных. И за что? За “колоски” – 10 лет; папироску не дал – 10 лет”), с абсолютной уверенностью выразил отношение к центральной власти: “...ежели бы знал наш дорогой вождь тов. Сталин, что на селе творится, то никогда бы не простил”.

Магия высшей власти была свойственна многим людям – именно в Кремль обращались все, потерявшие надежду найти правду и защиту. В письмах звучали просьбы о помощи: “Дорогой Иосиф Виссарионович, только Вы один сможете нас сделать счастливыми”; “Я надеюсь, что партия и Правительство – я верю в это – найдет правду”; “Лаврентий Павлович!.. На Вас последняя надежда!..”; “Наше советское правительство никому не даст возможность нарушить Сталинскую Конституцию и не оставит без внимания невинно находящихся в заключении людей”.

Свое понимание причин ареста и обвинения люди излагали в письмах, адресованных Л.Берии, Л.Кагановичу, М.Калинину, И.Сталину, и в кассационных жалобах, направляемых в Верховный Суд, в органы прокуратуры. Как правило, в этих документах воссоздается история ареста, условия содержания во время предварительного заключения, осуждаются произвол и обманы сотрудников НКВД, трактуемые как главный фактор, оправдывающий обращение с требованием о пересмотре дела…

Всесилие карательных органов и декоративность суда воспринималось советскими людьми как нарушение законов и конституционных прав. В частности, необоснованные аресты и приговоры стали одним из важных сюжетов народного фольклора. “Семь анкет — один ответ”, “Пропал — ни пены, не пузырей”, “Язык до Остяко-Вогульского округа доведет” — эти пословицы свидетельствуют о достаточно объективной оценке причин репрессий и методов деятельности НКВД…

Невозможность добиться справедливого судебного решения осознавалась представителями всех социальных групп, имевших разный культурный уровень. В стихотворении, сочиненном горняком Арестовым Ф.П., создан символ Правды, вечно гонимой и недосягаемой:

Где ты, правдушка, загулялася,

ненаглядная забавлялася...

Я искал тебя...

Среди поличка ты в рогоже спишь,

В зипуне зимой на тракту дрожишь,

В непогодушку ты в лаптях бежишь,

И на суд тебя гонят деспоты,

И в тюрьме найдешь, видно, место ты –

Для тебя оно приготовлено...

Будешь по миру ходить вечно ты,

Гнут в бараний рог тебя деспоты.

…

В меморандуме о поведении в камере арестованного управляющего трестом “Ураласбест” Дубянского В.В. (в 1917 г. являлся делегатом II Съезда Советов) содержатся сказанные им слова вновь прибывшим: “... можете не ожидать скорого окончания следствия ... не ждите и благополучного, справедливого исхода”. Агент, находившийся в камере, указал в доносе высказанное Дубянским мнение о том, что суд принимает решение по усмотрению НКВД.

Вероятно, убежденность в чрезвычайно широком использовании следственными органами незаконных методов проникала в сознание людей. Подтверждением этому можно считать уникальный случай, когда молодой рабочий, проживавший в г. Нижнем Тагиле, пытавшийся из-за несчастной любви расстаться с жизнью, после неудачной попытки самоубийства явился в отделение НКВД, надеясь, что самооговором он добьется высшей меры наказания. Его аргументацией было знание о подобных фактах, имевших место ранее.

Если учесть уровень образования основной части населения страны, то идеи о “вредителях” и “диверсантах” могли оказаться убедительным объяснением происходивших аварий, пожаров и непреодолимых трудностей. Так, например, на УЗТМ в 1933 г., когда в условиях освоения нового оборудования обыденным явлением стали многочисленные поломки, были проведены показательные судебные процессы: за поломку станка токаря осудили на 4 года тюремного заключения; 18-летнюю работницу приговорили к 3 годам лишения свободы, а техник-комсомолец, направленный начальником цеха работать на станок, с которым он не был знаком, и допустивший поломку, был привлечен к суду за “политическую близорукость”.

 

Приложение 3

Выдержки из книги «Годы террора: Книга памяти жертв политических репрессий. Пермь, 1998»

 

Из воспоминаний Ивана Андреевича Ширинкина

Я работал начальником технического отдела пассажирской службы управления Пермской железной дороги. 26 июня 1941 г. я пришел с работы, покушал, около полночи лег спать. Вдруг приходят один штатский, другой военный. Предъявляют ордер. Что такое? Не знаю. Оказалось, что мне предъявляют обвинение по 58-й статье. Все сделали, все обыскали, забрали 270 листов бумаг, составили акт. Потом решили всю переписку, как не составляющую интереса для суда и следствия, уничтожить путем сожжения. Зачем сжигать-то было?

Посадили сразу в карцер. Маленькая клетушечка. Только стоять и присесть можно. А для воздуха внизу дверей три дырочки просверлено. Сижу сутки. Потом забрали в тюрьму. Все петлицы сняли. И вот суд: «Давай сознавайся в своей контрреволюционной деятельности!» - «Какая контрреволюционная деятельность?» Судят первый день. Свидетелей пять человек, и все с одной стороны. А я писал записки, кого выставить свидетелями с моей стороны. Но суд начался - моих нет никого... Заседатели были работники НКВД. Как я это узнал? Когда меня судили, я запомнил их фамилии. Когда привели в камеру после суда, сказал своим. Один говорит об одном: «Это мой следователь», а другой о другом: «А это мой следователь».

О том, что я якобы распространяю слухи, что на Мотовилихинском заводе делают пушки, донос написал мой сосед, Зильберштейн. А комнату в моей квартире я ему выхлопотал, жили мы вместе с января и до моего ареста. Распределили мы обязанности по уборке квартиры. А он ничего не делал. Я ему раз замечание делаю, второе, да по-доброму... Читаю материал своего дела: первая страница — его донос. Писал он 12 июня.

Второй донос написала Никуличева. Она все просилась у меня в командировку. Станции проверять. Зачем? Не даю. Необходимости нет. И вот в стенгазете (я был редактор) ее нарисовали: она едет на метле в командировку (оформлял газету не я) — и написали статейку, где ее критикнули. За это она давай плести на меня, якобы я был недоволен правительственным указом. Будто бы я сказал: кто выпустил этот указ, того надо за шкирку. Никуличева еще говорила, что я будто бы сказал, что нас в армии плохо кормили. А я служил в 1928—1929 гг. Этого у нас не было. У нас в полку даже был сад семь десятин! Жили мы очень хорошо. Никогда не мог сказать, что плохо кормили.

Следствие закончили 14 августа. 14—15-го был суд. 25-го нас отправили баржей по Каме в Соликамск. Там уже палатки для нас готовы были. Поселились. Сказали: после десяти часов никуда из палаток не выходить; если кто выйдет, шаг вправо, шаг влево — стрелять будут.


Из воспоминаний Николая Николаевича Кожина

Я был арестован 1 июля 1941 года. В то время вся пересыльная тюрьма (ул. Луначарского) была освобождена от уголовного элемента, уголовников этапировали. В тюрьму шла исключительно 58-я статья, пункты 10, 11. Камеры ежедневно пополнялись. Дошло до того, что ночью нельзя было повернуться с боку на бок. Надо было вылезти наружу, встать и снова втиснуться между людьми. Там я находился вплоть до этапа.

Мне вынесли приговор: «10 лет одиночного тюремного заключения». Приговор вынес народный суд.

Тогда возможность посадить была настолько велика, что достаточно было человеку просто накляузничать на соседа, чтобы его наверняка арестовали. Сомневаюсь, что у 90% арестованных обвинения были настоящие. Шли какие-то плановые аресты.

В первое время я, конечно, не мог поверить. Считал, что это — ошибка. Разберутся. Но когда побеседовал с другими, убедился: арестовывали не для того, чтобы выпускать. Я уже понял, что меня неминуемо ждут 10 лет. Так практически и было.

В следственной тюрьме пробыл недолго. Два-три дня, не больше. Оттуда с Коммунистической улицы был препровожден на суд... Этапировали меня приблизительно в середине июля.


Из воспоминаний Валентины Николаевны Мельниковой

Было это 20 октября 1942 г. Вдруг вызывают меня в милицию. Я пришла к тому, кто вызвал, показала повестку. Он говорит: «Посиди в коридоре». Я в коридоре час сижу, два сижу, до конца смены сижу. Он пошел домой, а я все сижу. Я говорю: «Вы уходите, а как же я?» Он: «Давай документы». Подаю. Он: «Пошли со мной». Приводит меня к дежурному: «В КПЗ ее». Зачем? Почему? — непонятно. Это было 20 октября. Сижу я там 10 дней. Людей - как сельдей в бочке. Спали не то что на полу, почти стоя спали. Кормили раз в день. Гулять не водили. Никуда оттуда не выводили все 10 дней. Все сидят сутки, двое, трое. Никто меня не вызывает, никто ничего не предъявляет. А 30 октября увозят в другую тюрьму, где ТЮЗ. А КПЗ - на Ленина, 17. Посадили меня, сижу.

Мне было 17 лет. Я никогда милиционера-то не видела, не то что тюрьму. За что, почему? Никто со мной не разговаривает. Никаких допросов не было - сразу под трибунал, и все. Военный трибунал был 11 декабря 1942 г. Приговорили к пяти годам тюрьмы по какому-то указу. Этот указ говорит о том, что я якобы сделала какие-то прогулы. Но никаких прогулов я не делала, числилась на хорошем счету. Работала я тогда на телефонном заводе (завод № 629). С октября 41-го. За год работы на заводе я прошла все операции. Я была в бригаде по ремонту агрегатов с фронта. И сколько на суде я плакала, чем больше плакала, тем меньше меня слушали. Я там была почти без сознания - ничего не помню, что они там говорили. Девчушечка с косичками, нигде никогда не была, а тут такое...

Преступления никакого я не делала; может быть, я там что-то и подписывала. Они меня эти десять суток продержали и за них меня посадили, как потом это выяснилось. Десять дней, которые я просидела в КПЗ, сочли прогулом. Да разве я посмела бы прогулять!

Я совершенно темная была, не знала даже, что можно писать жалобу. Потом уже начальник УРЧ Вотинов увидел это и заставил меня написать в Москву. Я написала в Верховный Совет. Верховный Совет меня освободил, но это было уже 9 марта 1945 г. Почти всю войну я просидела.

Сначала я в промколонии была, потом на Красном Октябре - там какой-то филиал был. Работала на Красном Октябре, из Камы вытаскивала багром деревья. Потом меня отправили в пересыльный пункт тюрьмы, это на Плоском было. Водили нас оттуда на Пермь I - чушки литые в вагон бросали. Эта чушка 10-15 кг, я еле-еле поднимала. Сейчас я буквально вся больная... Большую часть срока я там сидела. В конце меня расконвоировали. Я ходила без конвоя, работала сторожем. Сторож из меня! Я дрожала вся...

Потом уже, когда документы в Москву отправили, начальник видел, что меня освободят, взял меня в отдел писать документы — не было людей совершенно...

Бумаги долго ходили. Когда пришли, меня тут же освободили и приняли вольнонаемной на работу...




Перейти к оглавлению

Свои замечания и дополнения отправляйте на электронную почту пермского Молодёжного «Мемориала» pmem@yandex.ru.

Методическое пособие «ИСТОРИЯ СТАЛИНСКОЙ ЭПОХИ»

Скачать целиком (.zip, ~403 Мб)
Поделиться:

blog comments powered by Disqus