Пермская региональная благотворительная общественная организация
«Центр исторической памяти»

«Напечатал я в итоге одного Шаланова…»: о происхождении «кёльнского» издания «Колымских рассказов»

Автор: Константин Тимашов

Источник

25.03.2024

В обстоятельствах появления первых зарубежных переводов «Колымских рассказов» Варлама Шаламова остаётся ещё немало белых пятен. Это верно и в отношении сборника под названием «Статья 58. Записки заключённого Шаланова», который вышел в 1967 году в Кёльне и таким образом стал первым изданием «Колымских рассказов» в виде книги. Как известно, искажение фамилии автора перешло и в переводы, сделанные на основе этого немецкого издания на язык африкаанс (Кейптаун, 1967), на французский (Париж, Изд. «Галлимар», 1969) и на голландский (Брюссель, 1973).

Благодаря публикуемому ниже письму Генриха Бёлля, отправленному Александру Солженицыну 26 декабря 1974 года из Кёльна, открывается ряд неожиданных подробностей. Немецкий писатель не только признаётся в том, что занимался «контрабандой» и вывез из СССР, кроме прочего, тексты «Колымских рассказов» Шаламова, но и в том, что самолично искал и нашёл для них издателя. Как известно, рассказы Шаламова опубликовал Фридрих Миддельхауве. в чьём издательстве до того уже было напечатано несколько книг Бёлля. К слову, это была не первая публикация произведений советского автора в этом издательстве: в 1963 году там же в переводе на немецкий была напечатана книга стихов Евгения Евтушенко[1].

Бёлль не сообщает о том, при каких обстоятельствах в его руках оказались произведения Шаламова (очевидно, в машинописи). Передача могла произойти в один из его визитов в Москву, как это было в случае с фотоплёнками с произведениями того же Солженицына в 1965 году. Но от кого были получены тексты Шаламова — история утаивает. Как бы то ни было, признания Бёлля заставляют сильно сомневаться в известной версии Сергея Григорьянца, который связывал появление немецкого издания с рукописями Шаламова, которые, по его словам, он передал неким «иностранным студентам». Это, конечно, не исключает возможности того, что какие-то зарубежные публикации «Колымских рассказов» могли основываться на упоминаемых Григорьянцем материалах.

Как следует из черновиков письма Шаламова в издательство Фридриха Миддельхауве (октябрь 1968 г.)[2], для автора «Колымских рассказов» появление немецкого перевода его произведений было весьма неприятным сюрпризом, который вызвал у него тем большее возмущение, что книга содержала пометку об авторизованном переводе. Характеристика издателя, высказанная Бёллем без обиняков, даёт недвусмысленное объяснение тому факту, что появившиеся следом ещё три перевода «Шаланова» сделаны не с языка оригинала, а именно с немецкого перевода: издатель озаботился прежде всего вопросом об «авторских» отчислениях — в свой карман, что заранее обрекало на безрезультатность все предпринятые Шаламовым попытки истребовать post factum — через официальные каналы и, возможно, через прямое письменное обращение в издательство — хотя бы причитающийся ему гонорар.

Не может не удивлять, что Бёлль даже в конце 1974 года пишет фамилию Шаламова в той искажённой форме, в которой она попала на обложку «Статьи 58», а также фигурировала в периодике, сообщавшей о выходе книги в Германии. О соображениях конспирации с целью «зашифровать» настоящее имя автора тут не может быть и речи, потому что, к примеру, в западногерманском журнале «Шпигель» № 40 от 24 сентября 1967 года сообщение о книжной новинке сопровождалось фотографией Шаламова, она же имеется на задней обложке переводного издания. Трудно сказать, на каком этапе в написание фамилии Шаламова вкралась ошибка. Возможно, вследствие невнимательности издателей, которые неверно прочитали фамилию, если таковая содержалась в поступивших материалах. В случае устной передачи фамилии, упомянутое письмо позволяет предположить, что исказил её Бёлль, который, как известно, русским языком не владел и, вполне возможно, неправильно расслышал фамилию от того, кто передал ему произведения. Значит, при личной встрече с Шаламовым в ЦДЛ[3], когда Бёлль сообщал ему о своём знакомстве с его рассказами, он продолжал воспринимать его как «Шаланова»? Или теперь, наконец, узнал его настоящую фамилию? А для Шаламова, вероятно, так и осталось неизвестным, что перед ним в тот момент стоял «контрабандист», переправивший в Германию его рассказы? Ответить на эти вопросы весьма сложно, тем не менее мы вернемся к ним в конце публикации.

А пока воспроизводим фрагмент письма Г. Бёлля А. И. Солженицыну от 26 декабря 1974 года (в переводе на русский и на немецком).

«…И еще кое-что, что вас повеселит. Вы припоминаете мне «Прусские ночи», которые я когда-то вывез, и я вспомнил: во время своих поездок я взял и увез шесть или восемь рукописей: стихотворения Бродского — все, что было написано до 1965 года, — Шаланова, Чуковскую, статью о преследованиях баптистов и пр. Знаете, что я отсылал эти рукописи в пять или шесть издательств? Без успеха. Более того, я получил отповедь одного рецензента, который нашел стихи Бродского слишком религиозными, старомодными, чуть не реакционными, а теперь я иногда читаю его рецензии дифирамбы в адрес Бродского. Вашу рукопись я «согласно Вашему указанию» не «предлагал». Напечатал я в итоге одного Шаланова, но издатель был озабочен лишь тем, чтобы обеспечить себе юридически копирайт по всему миру (это было в высшей мере опасно для моей дальнейшей карьеры контрабандиста) — а когда книга появилась, я даже не получил экземпляра. Пишу это только для того, чтобы подтвердить Ваш тезис о поверхностности и алчности.»[4]

«Nun noch etwas, das Sie erheitern sollte. Sie erinnern mich an die “Preuβischen Nächte”, die ich seinerzeit herausbrachte, und Ihre Erwähnung brachte mir mehr in Erinnerung: ich hatte seinerzeit — bei verschiedenen Besuchen — sechs oder acht Manuskripte mit rausgenommen: u.a. Brodskis Gedichte, komplett bis 1965, dann noch Schalanow (sic!), Tschukovskaja, einen Bericht über die Baptisten Verfolgungen u.a. Wissen Sie, daβ ich diese Manuskripte an fünf oder sechs Verlage geschickt habe? Ohne Erfolg. Ich erinnere mich noch der Absage eines Lektors, der Brodkis Gedichte zu religiös, altmodisch, fast reaktionär fand — und jetzt lese ich manchmal von diesem Herrn hymnische Rezension über B. Ihr Manuskript hatte ich weisungsgemäβ nicht “angeboten”. Schlieβlich brachte ich Schalanow (sic!) unter, aber das einzige Interesse des Verlegers bestand darin, sich notariell die Weltrechte sichern zu lassen (was höchst gefährlich war für meine weitere Schmugge Tätigkeit) — und als das Buch dann erschien, erhielt ich nicht einmal ein Belegexemplar. Dies nur zur Erhärtung Ihrer These von der Ober?ächlichkeit — und der Geldgier.»[5]

Финалом этой истории, связавшей имена В. Шаламова и Г. Бёлля, следует считать стихотворение Шаламова, сравнительно недавно обнаруженное в его архиве в РГАЛИ и опубликованное во втором томе издания его стихов в серии «Новая Библиотека поэта»[6]. Стихотворение относится примерно к 1973–1974 гг., оно имеет прямое посвящение Г. Бёллю и при этом необычайно резко по содержанию:

В примечании к стихотворению публикатор отметил, что «крайне негативный контекст, в который здесь вписано имя Г. Бёлля, обусловлен, скорее всего, той ролью, которую сыграл Г. Бёлль при встрече в ФРГ в 1974 г. высланного из СССР А. Солженицына, крайне нелюбимого Шаламовым и воспринимавшегося им как “орудие холодной войны”»[7]. Понятно, что на тот момент переписка Бёлля с Солженицым ещё не попала в поле зрения исследователя. Теперь же, с учетом вышеизложенного фрагмента письма, мы, кажется, получаем ключ к разгадке крайне негативного пафоса шаламовского стихотворения. По крайней мере, последние его строки: «Границы он знает прекрасно / И на руку с детства нечист» — достаточно определённо указывают на то, что Шаламову к тому времени стала известна роль Бёлля в переправке его рассказов за границу и причастность немецкого писателя к их пиратскому изданию у Фридриха Миддельхауве. И то, и другое Шаламов, со свойственной ему прямотой, назвал делом «нечистых рук», а самого Бёлля — ещё и «артистом». Разумеется, эти характеристики нельзя распространить в целом на личность знаменитого немецкого писателя-гуманиста, лауреата Нобелевской премии (1972 г.), однако в том конкретном случае, о котором идёт речь, он проявил себя не слишком корректно, не правда ли? И, значит, Шаламов имел право на свои негодующие эпитеты...

Хочется надеяться, что эта история станет предметом дальнейшего внимательного исследования, в том числе со стороны наших немецких коллег.

• Задать свой вопрос на сайте

• На повестке дня

  Вина признана, но не доказана. Заявление «Пермского Мемориала – Европа»

  

  4 апреля 2024 года Индустриальный районный суд города Перми приговорил нашего коллегу, председателя Центра исторической памяти Александра Чернышова к трём годам лишения свободы (условно). Мы рады, что Александр уже не тюрьме. Тем не менее, мы считаем приговор несправедливым и политически мотивированным. Несмотря на то, что под давлением следственных органов Александр «полностью признал свою вину» и согласился на особый порядок судопроизводства, он был осуждён как преступник. 

  Реки памяти Пермского Мемориала

  

  Устная история для начинающих

  

  Свободу Александру Чернышову!

  

  Открытое письмо Пермского Мемориала

  

• Полезная информация

  ВИДЕОЦИКЛ «УСТНАЯ ИСТОРИЯ»

  ВЕСТНИКИ «ЦЕНТРА ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ»

  КАРТА ГУЛАГА В ПРИКАМЬЕ

  КАРТА МЕМОРИАЛОВ В ПРИКАМЬЕ

  МАРТИРОЛОГ ЖЕРТВ ТЕРРОРА

  БАЗА ДАННЫХ «УСТНАЯ ИСТОРИЯ»

  АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

  ПОИСК РЕПРЕССИРОВАННЫХ

• Видео

• Наши ссылки

  

© ПРБОО «Центр исторической памяти», 2022 г.

Данный веб-ресурс ранее принадлежал общественной организации «Пермское краевое отделение общества «Мемориал» (ликвидирована российскими властями в апреле 2022 года; это решение обжалуется в суде). Исключительные авторские права на опубликованные информационные материалы переданы ПРБОО «Центр исторической памяти»