Харківська правозахисна група: начало

Автор: Евгений Захаров

14.11.2023

На фото: Евгений Захаров

Харьковской правозащитной группе исполнилось 31 год: она была зарегистрирована 10 ноября 1992 Харьковским горисполкомом. Но раньше, с начала 1989 года, это была правозащитная группа в составе Харьковского отделения ВДИПО «Мемориал». Харьковский Мемориал был зарегистрирован 11 февраля 1989 года, я тогда был избран членом Совета, а с марта 1990 стал сопредседателем. И я хочу вспомнить об одном нашем тогдашнем успехе.

Один из проектов Мемориала в 1990-91 году касался остарбайтеров, восточных рабочих – тех, кого угнали в Германию во время войны. Украина пострадала в этом плане более всех других регионов СССР. Это был один из первых совместных проектов Мемориала с фондом Генриха Белля и партией Зеленых. Идея проекта – собрать данные об остарбайтерах. И партия Зеленых хотела заставить немецкое правительство выплачивать им компенсацию. Договорились о том, что Мемориал собирает такие данные и делает списки. Кинули клич, и все отделения Мемориала стали составлять такие списки. При этом объясняли, что есть идея выплаты компенсации, и немцам нужно знать, сколько этих людей, где они, в каком количестве – чтобы понимать, сколько нужно средств и как организовать их выплату. Харьковское отделение Мемориала собирало данные в Харькове и Харьковской области, я координировал эту деятельность. Остарбайтеров, которые подали голос, оказалось страшно много, списки получились огромные. Мы их передали в Москву, оттуда – в Германию. А еще в 1989 году было решение, в котором приравняли несовершеннолетних остарбайтеров – тех, кто был угнал в Германию до 16 лет, к малолетним узникам нацистских концлагерей, и им давали такие же льготы. Т.е. это уже имело вполне ощутимую материальную форму поддержки. И надо было доказать каким-то образом, что ты был остарбайтером.

Люди ломанулись в областные архивы получать справки. Когда остарбайтеры возвращались из Германии домой, они ехали большими группами, проходили через ПФЛ – проверочный фильтрационный лагерь, где некоторых из них посылали в советские Гулаг, но в основном они ехали домой. Они приезжали, при этом у них забирали их аусвайс – о том, что они остарбайтеры. Вместо этого выдавали справку – что такой-то следует туда-то. И они ехали большими партиями, под конвоем милиции, в те места, куда их посылали. Причем люди из сельской местности ехали кто в свое село, кто в соседнее, кто в другое – как уж получалось. А тогда ведь паспортов у селян не было, и вместо аусвайса оставалась только информация в списках, откуда следуют и куда. В городе вместо аусвайса получали паспорт. Потом, согласно действующим правилам, эти вот списки, которые сопровождали группу, через 11 лет милиция сдавала в областной архив. Так эти списки оказались в областных архивах.

Пользуясь тем, что я депутат горсовета, я пошел к директору областного архива разведать ситуацию. В архиве скопилось уже несколько сот заявлений с просьбой подтвердить, что имярек был тогда-то угнан в Германию и тогда-то вернулся обратно в такое-то место. Директор областного архива Виктория Викторовна Резникова, седая красивая женщина, прекрасный архивист, очень профессиональная, была вежлива и доброжелательна, она описала мне эту ситуацию и всячески ругала тех, кто это затеял, поскольку найти такую информацию и дать архивную справку просто невозможно! Она просто принесла и показала мне эти списки, сопровождающие каждую группу. Это были листы формата А3, которые в милиции сшили в толстенные книги, похожие на амбарные, их было примерно 50 штук. Каждая группа – это несколько разлинеенных листов формата А3, на которых от руки написано в каждой строчке фамилия-имя-отчество, дата рождения, адрес, откуда угнан, и куда следует. Все. На таком листе А3 помещалось примерно 40 строк, они были в два ряда. И вот в Харькове и Харьковской области в таких списках было примерно 160 тысяч человек. И для того, чтобы найти конкретного человека, нужно было пересматривать все эти огромные книги, пока не наткнешься на нужную запись. Очень тяжелая, трудоемкая, нудная и долгая работа. А заявления все прибывали и прибывали.

Я все это посмотрел и тут же предложил решение: «Давайте мы все это сделаем иначе. Пойдите к начальнику главного планово-экономического управления облисполкома Байбикову, опишите ситуацию, скажите, чтобы он купил компьютер для архива и дал небольшую сумму на введение этих данных в компьютер. Программное обеспечение мы сделаем бесплатно, а за введение информации в базу операторам нужно будет заплатить, но это будет небольшая сумма. Я прикинул сразу и назвал эту сумму. Я беру на себя ответственность за всю эту работу, ее организацию, руководство, договорюсь со своим начальством на ХЭМЗе, чтоб оно согласилось на это, мы все это оформим договором, чтобы все было законно. В результате, когда мы закончим работу – это несколько месяцев, – вы сможете каждого человека искать примерно 20 секунд и еще в течение 10 секунд выдавать архивную справку о том, что он был угнан, в той форме, которая у вас в архиве принята.

Виктория Викторовна смотрела на меня с недоверием. Ей это все показалось фантастикой. – Этого не может быть! – Ну, как не может быть? Я Вам отвечаю – будет!

Я стал ей рассказывать, какие возможности открываются при использовании компьютеров, как это поможет в ее работе, – и она мне поверила, решила попробовать: чем черт не шутит – а вдруг? И все это реализовалось. Ей купили компьютер, а мы тем временем сделали базу данных на Clipper и вводили в нее данные. Больше всего она боялась утраты архивных книг, которые набирали мои операторы на ХЭМЗе. Я сам привозил эти книги, они набирали, затем проверяли, я отвозил их обратно в архив и брал новые, и так до тех пор, пока все не набрали.

Виктория Викторовна была совершенно счастлива! Очередь, к этому времени уже несколько тысяч человек, рассосалась буквально в течение недели. Стали массово приходить за справками об угоне в Германию другие, но проблемы с поиском информации уже не было. Это очень редкая история в области прав человека, когда всем причастным стало лучше. Просто всем, обычно так не бывает. Не было никого, кто бы пострадал от этого. Люди получили справки, причем достаточно быстро, многие из них тут же себе оформили льготы как бывшие малолетние остарбайтеры, приравненные к малолетним узникам нацистских концлагерей. Все, кто был угнан в Германию из Харьковской области и обратился в архив, – получили подтверждение и могли через несколько лет получать компенсацию из Германии, это огромное число людей. Мои коллеги были рады, что делают важную, полезную для людей работу, все были очень довольны, еще и какие-то деньги за это получили. Виктория Викторовна стала пионером в области применения компьютеров в системе архивов Украины, передавала свой опыт другим. Потом купила второй компьютер, третий, четвертый, брала людей на работу с этими компьютерами – в общем, областной архив стал ведущим в этой сфере, и с тех пор, с 1990-го года, они многие свои фонды компьютеризировали. И я, конечно, до сих пор доволен, что все вот так вот соединилось.